Правый ангел

– А в следующий сплав вот так стоять, замерев, нельзя… – теряясь в догадках, недоверчиво поглядел Егорыч на Вульфа, наслаждавшегося солнышком.

– Не-а… Ну… Соображения?.. – нагнувшись к грузовому отсеку, рулевой извлек на свет баллончик с газовой горелкой и сам же ответил на свой вопрос: – Комаров нет.

– …Ты, кстати, Егорыч, не прав, – сидя на коврике, глядя на поднимающийся из-под крышки кастрюльки дымок, произнес угомонившийся, в кои-то веки совершенно бездеятельный Белоядов. – Относительно соленого-голубого. Энергия раздражителя в рецепторе преобразуется в электричество (как звук в микрофоне), в голове из электричества возникает образ – коротко говоря, сигнал, символизирующий исходный раздражитель, но (в отличие от звука, возвращаемого в динамике) никак не окрашенный. Окрас – условен.

– И робот будет думать, – завершил цепочку рассуждений Егорыч.

– Чего?..

– Изучая всю эту механику… то есть хрумкая капусту, как гусеницы, – начал Егорыч, – мы… то есть, кормовое растение… мир – не кормовое растение.

Белоядов помотал головой: объяснение Егорыча ничего не объясняло.

– То есть капустой может быть все, кроме… – Егорыч остановился, собираясь с духом. – Я не понимаю, что такое ощущение. Если бы оно было только определенным да/нет, заставляющим меня действовать, тогда понятно. А что такое бледно-лиловое и голубое, как вот эти склоны? Или ре-бемоль? Как я должен действовать? Сам окрас ощущения, слухового, зрительного – или это не механика, поскольку ни на что не направлено, или это, как любая механика в живом, сигнал, но чего? Я о природе внутреннего, идеального: что оно такое?..

– Развитость все тех же да/нет, – оглянувшись на синий склон, сказал Белоядов. – Эволюционное развитие градаций: цветовых, слуховых, вкусовых. Пространственное разведение в нервных структурах тонко различающихся внешних сигналов. В результате – иллюзия окраса, эмоциональная составляющая, не более того.

– То есть, все-таки капуста? – уточнил Егорыч.

– М-м-м… – промычал Белоядов, принимая от Вульфа миску с вермишелью в бульоне. – Да.

– «Кто был тот ювелир, / что, бровь не хмуря, / нанес в миниатюре / на них тот мир, / что сводит нас с ума, / берет нас в клещи, / где ты, как мысль о вещи, / мы – вещь сама?» – декламируя, Егорыч принял из рук кашевара и быстро опустил на землю свою горячую миску.

– Ну, вот, все сразу ясно… – подув в ложку, усмехнулся Белоядов.

– Это Бродский, – подал голос кашевар. – Речь о бабочке, о ее крыльях. Обращение к бабочке. «Ты лучше, чем Ничто. / Верней: ты ближе / и зримее. Внутри же / на все на сто / ты родственна ему. / В твоем полете / оно достигло плоти; / и потому / ты в сутолке дневной / достойна взгляда / как легкая преграда / меж ним и мной»…

– Количество не переходит в качество, – обжигаясь и дуя в ложку, не отступал Белоядов от цели: половина его миски уже была пуста. – Я имею в виду: то, что вас двое, дела не меняет… Есть какие-то данные о сходстве живой клетки и всех ее микротубул… микротрубочек – с квантовым компьютером, связанным… ну, как это выразиться, чтоб не скатиться до… со всей Вселенной, в общем, – махнул он рукой, не найдя подходящего слова. – Но все это – белый шум. Фантазии.

– Наши души – из самой ткани Вселенной… – заявление Егорыча повисло в воздухе… – Но что эта ткань? Какова ее суть? Ее основа?

– Во-во! – согласился физик, звучно всасывая вермишель. – Хорошо бы – с основ и с азов. Для начала – хотя бы с основных характеристик. С пространства, времени…

– Ну, и что время?

– Время? Будете в час по чайной ложке хлебать – здесь и заночуем.

– Серьезно.

– Серьезно! Сытый голодного не разумеет… Что-нибудь об уравнении Шрёдингера слышал?.. Ну, ладно. Что электрон – и волна, и частица, надеюсь, помнишь со школы? Ну, вот. Волна – когда регистрирующая аппаратура настроена на «волновое». Частица – когда аппаратура регистрирует «частичное». Отсутствие и того и другого одновременно – там что-то происходит со временем.

– Что?

– Время – нечто, идущее в одном направлении. Так?.. А теперь представь, что на условной плоскости одно время идет сверху вниз, а второе – слева направо. Мы же видим только одно из них, потому и частицу видим в одной точке.

– Как это?

– Как сверху и сбоку смотреть: сбоку – частица в такой-то точке, а сверху глянул – точка, оказывается, не точка, а линия. Что же? В какой из точек линии частица? Или во всех точках сразу?.. Но, заметим: для наглядности, по аналогии с длиной и высотой, мы допустили второе временное измерение, существование которого – всего лишь гипотеза. Есть ли второе (третье, пятое, десятое) временное измерение, нет ли – факт в том, что каким-то образом электрон, частица может быть более чем в одной точке одновременно. А в одной точке может быть более чем одна частица. И из этого самого факта, если вдуматься, может вытекать время. То, что объект размыт в пространстве, может рождать последовательность событий…