Праздничный коридор. Книга 2

– Кислота! Вот, наказание-то какое – хмуро сказал Чарышев, – Анна Семеновна, быстро вместе с Николаем Петровичем в ванную и лить на его руку воду. Лить и лить. Руками не тереть. Бегом. Сейчас сюда вызовем врачей. А Вы, – обратился он к горничной, – поднимитесь наверх к дочери и скажите ей, чтобы сюда не спускалась. А потом попробуйте догнать эту сумасшедшую – ей тоже нужно оказать помощь. Она себе кислотой лицо залила и может остаться без глаз. Это в лучшем случае. Не могу только понять, что это за кислота. По запаху, похоже, что это плавиковая, но ее в городе уже лет пятнадцать нет. А может царская водка? Там в канистре осталось немного, нужно отвезти в лабораторию, пусть определят состав кислоты и концентрацию. Нужно точно знать, от чего Николая Петровича лечить.

Вскоре в дом вернулась горничная и сказала, что Людмилу она не нашла. Она ее звала и просила, чтобы та вернулась и смыла кислоту с лица, но рыжеволосая словно под землю провалилась.

– Очень жаль, – прокомментировал Чарышев, – считай, что она себя загубила. Химический ожог дело серьезное. Без оказания своевременной медицинской помощи может наступить омертвление мышц и слепота. Я видел, что кислотой она залила сначала себе голову, а потом глаза и грудь.

– Что здесь происходит?

На лестнице стояла Зося и удивленно смотрела на суету в гостиной. Из своей комнаты вышла Дарья Никаноровна, но Чарышев ее не заметил.

– Трагедия здесь происходит, – ответил Чарышев дочери, – Людмила приходила с кислотой, хотела меня облить. А, может, Даринку, не знаю. Но наш Петрович ее отследил через видеокамеру. Она во дворе вынула свою канистру и ножом отрезала горлышко. Понятно, для чего – чтобы расширить отверстие, так плеснуть жидкость в лицо удобнее. Дверь открыла своим ключом. Как же мы об этом ключе забыли? А если она хотела кислотой в Дашу или в тебя плеснуть? Даже думать об этом страшно. На Петровича кислота попала, когда он ее в гостиной задержал. Но самое главное – она сама себя облила кислотой с головы до пояса. И убежала. Сгорит. Конечно, она не стоит того, чтобы о ней беспокоились, но тоже человек. Пока живой… Остается надеяться, что мы с ней больше никогда не встретимся, хотя очень бы хотелось услышать ее версию этого дикого поступка. Доченька, а как там Олюшка? Совсем не зря она так беспокоилась и выгнала нас всех из гостиной. На бабушку похожа. Беду видела наша Олюшка.

– Олюшка спит. Как только я ее переодела, так она сразу и заснула. С ней Анна Семеновна. Пойду Пименову искать.

Зося выбежала из дома и побежала к теплицам. Людмила могла где-нибудь здесь спрятаться. Зося проверила все укромные уголки и при этом звала ее:

– Милочка! Вернись. Мы тебе помочь хотим. Кислоту смыть нужно и медицинскую помощь тебе оказать. Выходи, Людмила.

Люду она не нашла и вернулась домой.

А Людмила бежала по тропинке к железнорожному мосту. Она слышала, как ее звала горничная, а потом Зоська. На первом «Милочка» ее ноги споткнулись, и она остановилась, но голова распорядилась бежать дальше.

«Обгорела я сама от своей кислоты, – лихорадочно бились в голове мысли, – кому я теперь нужна? Добегу до моста и скинусь в реку. Не жить мне все равно. В нищете жить не хочу, и калекой жить не хочу. А если калека, да еще и в тюрьме? Нет, только до реки и прощай жизнь».

Людмила вбежала на мост, перелезла через перила и прыгнула в искрящуюся внизу воду. Но когда вода над ней сомкнулась, а тело со всех сторон зажала та же самая вода, в ее голове сработал инстинкт самосохранения и толкнул ее наверх, к свету и солнцу.

Людмила вынырнула из воды, судорожно схватила ртом воздух и машинально поплыла по течению воды. Она не знала куда плывет, но вода сейчас была для нее единственным другом, лекарем и спасителем.

Город остался далеко позади, когда уставшая Людмила начала искать пологий берег, чтобы выбраться из воды и полежать на твердом берегу. Но река текла между высокими обрывистыми берегами, по которым выбраться на берег было невозможно.

Людмила перестала смотреть по сторонам и опустила горевшее лицо в воду. Когда она снова подняла лицо из воды, то ее тело съежилось от ужаса – прямо перед ней, на зеркале воды, появилась маленькая девочка с длинными волосами, как у былой подружки Зоськи. Девочка бежала по воде. Ее маленькие ножки, обутые в яркие туфельки, скользили по рябящейся поверхности реки, как по паркету.

«Дождалась, – подумала Людмила, – глюки начались. Зоськина дочь, которую я никогда не видела, мерещится. В наказание за грехи послан мне этот призрак. На жизнь маленького ребенка поднялась моя рука. Куда я плыву? Так холодно и одиноко! Может покончить все разом – нырнуть и остаться там, на дне? И видение сразу исчезнет».

Но девочка была рядом. Она бежала перед Людмилой по воде и манила ее вслед за собой. Людмиле даже показалось, что девочка не только манит ее ручкой, но и тоненьким детским голоском зовет:

– Иди за мной. Быстрее. Там тебя спасут.