Праздничный коридор. Книга 2

– Не надо. Мама Василина, Вы и я – мы все на одно лицо. Как сестры-близнецы. Вас ведь Анной Семеновной зовут, правда? А фамилия Ромашова! Почему Вы оказались в монастыре? И что делаете в моем доме? У Вас материальные проблемы и Вам нужна помощь? Папа меня уверял, что Вы устроены, в том числе и материально, вполне удовлетворительно. Он поселил Вас в квартиру, назначил ежемесячную денежную помощь. Судя по его рассказам, Вы не должны нуждаться. Так, что же привело Вас в мой дом?

– Грех свой замаливаю. Настало время, когда день и ночь не отпускает душу стыд за содеянное в молодости. Кабы, вернуть все назад, то на теперешний свой разум, завернула бы я свое дитя в подол и ушла бы от мамки, куда глаза глядят. Я же не была бездельницей, мои руки тонны молока надоили, и машины картошек накопали. А ребенка бросила, мамкиной брехни забоялась. Теперь вот время настало грехи свои вспоминать и просить Господа нашего отпустить их. Тебя, Зоська… Простите, Зоя Николаевна, Вас просить хочу – не отказывайте мне в доме. Мне нужно отработать свой стыд и позор уходом за детьми твоими. Может, бог простит меня, вот тогда я в монахини постригусь.

– По большому счету, Анна Семеновна, нет у меня обиды на Вас. У меня ведь была мама, самая лучшая мама на свете. Умерла она рано, вот тогда я действительно осиротела. Но и в те времена не вспоминала Вас плохим словом. Вы мне жизнь подарили, так за что мне на Вас обиду в сердце носить? Теперь уж близкими людьми мы с Вами не станем никогда, но помогать Вам я обещаю. Хотя бы, учитывая то, что Вы родная племянница моей мамы Василины.

– У Вас обиды нет. Так откуда ей взяться, обиде этой? Вы же сами сказали, что мы чужие люди. А какая может быть обида на незнакомого человека? Нет, Зоя Николаевна, я должна вымолить свое прощение у Господа, а у Вашей семьи своим трудом заработать уважение. Пусть даже не уважение, так хоть благодарность какую-то. Прошу Вас, разрешите мне нести и дальше свое послушание в Вашем доме. Только, пожалуйста, не говорите никому, что я та женщина, которая Вас ребенком бросила чужим людям. Сгорю я со стыда, а мне и так тяжко свой крест нести.

– Анна Семеновна, Вы меня ставите в неловкое положение. Конечно, Вы можете, и даже должны, бывать в моем доме, но только в качестве гостьи. Я не хочу, чтобы Вы физически работали на мою семью. Меня моя совесть загрызет. Вы же единственная родственница моей мамы. Давайте мы проблему с Вашим послушанием решим как-то иначе. Скажем, Вы будете для Олюшки сказки и молитвы читать или гулять с ней. А мыть полы и выполнять другую физическую работу я Вам не могу позволить.

– Значит не будет мне прощения от Господа. Мою душу могут спасти только молитвы и работа в Вашем доме. Мне не только надо выполнять тяжелую работу, но и ноги Ваши мыть и ту воду пить. Не прогоняйте меня. Позвольте грех свой искупить.

По щекам Анны поползли ручейки слез. Она взяла свой платок, вытерла им лицо, потом привычно укутала голову и уперлась взглядом в пол. Разговор можно было считать оконченным, но Зося не решалась сейчас оставить ее одну. Нарушила тяжелое молчание Дарья Никаноровна. Она вошла в палату вместе с Олюшкой и сказала:

– Мы тебя, мамочка, уже заждались. О чем это Вы так долго беседуете? Скоро наша няня Анна поправится и снова будет в нашем доме. Вот тогда и наговоритесь. Хочу тебе Зосенька сказать, что Анну Семеновну я через пару дней выписываю из больницы. Вы, Анна Семеновна, сразу к нам или в монастырь?

– Не знаю, – ответила Анюта, – как Зоя Николаевна решит.

– Конечно, сразу к нам, – приняла решение Зося, – но с маленьким условием. Вы, Анна Семеновна, сразу после больницы поберегите свое здоровье и силы, не набрасывайтесь на работу, больше отдыхайте. А для уборки помещений мы наймем горничную. Нехорошо это, когда няня нашей малышки в руки тряпку половую берет. Если Вы согласны с моим условием, то мы ждем Вас. Выписывайтесь из больницы и милости просим в наш дом.

Анна согласно кивнула и еще ниже опустила голову.

Аркадий за несколько дней установил камеры наблюдения по всему периметру дома. Причем, делал, это шумно, не скрываясь. Он громким голосом раздавал команды и обсуждал со специалистами детали выполняемой ими работы. Зося сразу поняла, что Аркадий старается привлечь внимание вора-неудачника к предпринимаемым им мерам по охране дома.

Если он где-то затаился возле особняка, то обязательно заметит и оценит, как жильцы готовятся к его очередному визиту. Своими шумными спецэффектами Аркадий, видимо, действительно добился желаемого результата. Прошли две недели, но в дом к Чарышевым никто даже не пытался проникнуть.