Праздничный коридор. Книга 3

– Немедленно поставь саквояж на место, и выходи из бани.

Федор продолжал спускаться с лестницы, словно не слышал слова Людмилы, и не видел направленный на него обрез.

– Федор, – Людмила нервничала, – ты, что оглох? Я тебе приказала поставить саквояж туда, откуда ты его взял. Иначе я выстрелю.

– Да, пошла ты, Пеликаниха, – процедил Федор, – пугало огородное! Я эти деньги заработал честным половым путем. Думаешь это легко – спать в одной постели с такой уродкой, как ты? Я забрал свою заработную плату и теперь ухожу от тебя. А ты оставайся, продолжай копить богатство.

Федор ступил на пол бани и медленно направился в ее сторону. Людмила нерешительно отступила от крыльца бани, теперь уже миролюбиво попросила:

– Я прошу тебя, оставь саквояж, он не твой. Поставь саквояж, закрой баню, и мы с тобой пойдем домой. Я приготовила тебе сюрприз. Федор, пожалуйста, будь благоразумным!

Но Федор, не глядя на Людмилу, уже вышел из бани, повернулся к ней спиной, и пошел по узкой лесной дорожке, которая, петляя, вела к главной дороге. Людмила поняла, что Федор сейчас сделает еще несколько шагов, и скроется из ее поля зрения, вместе с драгоценным саквояжем.

– Стой, – отчаянно закричала она, а пальцы сами нажали на спусковой крючок обреза.

Стреляла Людмила всегда метко, попала в цель и на этот раз, тем более что цель была объемная и ярко высвечивалась в лучах заходящего солнца. Федор сделал еще один неуверенный, спотыкающийся шажок и боком упал на саквояж.

– Козел, – крикнула Людмила, – ну, что доигрался? Вставай, не хрен валяться.

Но Федор никак не отреагировал на ее слова, он тихо лежал на траве и не шевелился.

Людмила начала осторожно к нему приближаться. Она боялась, что Федор притворяется – сейчас вскочит на ноги и убьет ее.

«Похоже, что я все-таки его ранила, – подумала Людмила, – ну, и черт с ним! Ворюга проклятый, видите ли, он и меня решил обокрасть! Мне сейчас главное забрать свой саквояж, а этот козел пусть пока отдохнет на земле – глядишь и оклемается».

Людмила не решалась подойти к Федору совсем близко, но саквояж с деньгами нужно было как-то вытащить из-под Федора. Сам саквояж был под телом Федора, снаружи выглядывала только ручка «денежного хранилища», как Людмила называла старый чемоданчик.

Она нашла почерневшую, засохшую ветку сосны, попробовала зацепить ручку саквояжа, но ветка тут, же сломалась.

Тогда Людмила вспомнила, что на стене старого дома всегда висел багор, видимо, припасенный на случай пожара.

Людмила принесла багор, зацепила крючком ручку саквояжа, начала тянуть к себе.

Но высвободить саквояж оказалось не так-то просто – он начал двигаться, но вместе с Федором. Так Людмила подтащила Федора к старому пню. Еще несколько усилий и Федор остался лежать возле пня, а саквояж оказался в руках Людмилы.

– Вот, так-то, придурок, – громко сказала Людмила, обращаясь к лежавшему Федору, – очухаешься, приходи! Может, я тебя и в дом пущу. Впрочем, не обещаю – очень уж ты прыткий оказался. А вообще-то приходи, мне тебе есть, что сказать.

Людмила взяла в руки саквояж и тут заметила на нем кровь.

«Значит, я его ранила», – подумала она и пошла к своему дому.

Новый дом был настоящей крепостью – на окнах стояли решетки, на входе – металлическая дверь с надежными запорами, перекрытие было выполнено из железобетонных плит, каждая из комнат также замыкалась. Попасть в дом без ведома хозяйки, было практически невозможно.

Людмила вошла в дом, закрыла в кладовой свой саквояж, прошла в гостиную и прилегла на диван. Сначала она ловила каждый шорох с улицы, ожидала, что Федор наконец-таки поднялся и пришел проситься в дом.

А потом усталость и нервное напряжение сделали свое дело – Людмила заснула.

Проснулась она, когда в комнате начали сгущаться сумерки. Возле дивана стояла старушка в черном платье, и пристально ее разглядывала.

– Ты как сюда попала? – Людмилин голос сорвался на крик, – побираться явилась на хутор? Я убогим попрошайкам не подаю. Иди отсюда.

– Быстро ты меня забыла, – прошелестел в ответ слабый голос, – да, Бог с тобой! Забыла, так, забыла – такова твоя память на добрые дела. Только зачем ты наш лес испоганила, и родник сгубила? А сейчас и человека убила. Смотри, Людмила, тебе ответ держать! Выдюжишь ли столько грехов на себе нести?

– Без тебя разберусь, – вскочила с дивана Людмила, – а ты пошла отсюда.

Людмила замахнулась кулаком на старушку, но ее возле дивана уже не было. Старушка исчезла.

«Причудится же, – вздохнула Людмила, – глюки начались. Пойду, посмотрю, как там Федор. Ночи уже совсем холодные, застынет, тогда возись с ним. Нужно ему старый дом открыть. Пусть там пока поживет, на собственном обеспечении, а потом посмотрим, стоит ли вообще с ним о семье думать. Может, проще одной ребенка на ноги поднять? Был бы сам красавец, а туда же – уродка! Пойду, посмотрю, что там с ним, но в новый дом брать не буду. Не заслужил!»

Людмила на всякий случай прихватила обрез и отправилась к бане. Федор лежал возле старого пня все в той же позе, в которой она его оставила несколько часов назад.

«Похоже, я убила его».