Праздник чувств

Джесс изогнула спину, но все бесполезно. Платье застегивалось на пару дюжин пуговиц сзади, и она никак не могла дотянуться даже до половины из них. Она посмотрела в зеркало и попыталась решить, не позвать ли Руфуса на помощь. Джесс застегнула пуговицы у основания позвоночника – платье село идеально, но на спине все еще оставалась полоска обнаженной кожи. Без посторонней помощи ей явно не справиться. Платье было с глубоким вырезом спереди и кружевными рукавами. Только бы застегнуть эти чертовы пуговицы на спине, но сделать это может только Руфус. И ей придется пройти через пытку – стоять неподвижно, пока он будет просовывать обтянутую шелком пуговицу за пуговицей через крошечные петли, которые прочерчивали путь вверх по ее позвоночнику. Придется стоять и делать вид, что его прикосновения не заставляют ее сгорать от желания. Почему в таком случае она отвергла его поцелуй? Почему избегает его прикосновений, если на самом деле так его вожделеет? Вопросы, на которые у Джесс не было ответа. Она встряхнулась, отгоняя мучившие ее мысли.

– Руфус, – позвала она, подойдя к двери спальни и приоткрыв ее. – Мне нужна твоя помощь.

Она отвернулась от зеркала, когда услышала скрип двери, и Руфус замер на пороге. Его губы слегка приоткрылись, копна рыжевато‑каштано‑вых кудрей упала на лоб.

– Ты выглядишь… – Он замолк на полуслове.

Джесс покраснела от смущения, ожидая, когда он закончит фразу. Но он потрясенно молчал. Похоже, наряд сделал свое дело – парень окончательно потерял голову.

– Я не могу застегнуть пуговицы, – объяснила она, повернувшись к нему спиной, чтобы он понял, в чем дело. – Как думаешь, ты можешь мне…

Он откашлялся, и Джесс отвела взгляд. Это было уже слишком – пытаться поддерживать зрительный контакт, когда он смотрел на нее с таким неприкрытым восхищением.

Его пальцы касались ее кожи, когда он просовывал каждую пуговку в петлю, и она испытывала внутренний трепет, хотя и стояла спокойно. Наконец он добрался до последней пуговицы, перекинув ее густые волосы через плечо, чтобы не мешали.

Она уставилась на свое отражение. Неужели это… реально? Она так долго убеждала себя, что никогда не захочет этого, ведь брак – это ловушка. И в какой‑то момент, когда меньше всего ожидаешь, он может превратиться в источник страданий. И все же, глядя на себя в этом платье – на Руфуса, стоящего позади нее и наблюдающего за ней, она могла представить, что хочет этого. Она впервые поняла, как люди могут пойти на такой риск. Потому что некоторые вещи нельзя игнорировать. Иногда приходилось рисковать, потому что уйти невозможно.

Она услышала щелчок затвора и поняла, что Руфус сфотографировал ее, все еще смотрящую широко раскрытыми глазами в зеркало. Он двинулся, чтобы изменить угол, а она посмотрела на него через плечо, желая понять, о чем он думает. Кажется, ее вид в свадебном платье напугал его так же сильно, как и ее. Нужно было как‑то снять возникшее напряжение.

– Где мы должны снимать? – спросила она, и Руфус удивленно на нее уставился.

– А что предложила Лара?

– Ее единственный совет – избегать клише.

– Так давай сделаем что‑нибудь оригинальное.

– Что, например?

Он улыбнулся, и она немного растаяла, прежде чем взять себя в руки.

– Пойдем на кухню.

Руфус шел впереди, узкая юбка свадебного платья немного мешала Джесс спускаться по лестнице, и, когда она наконец добралась до кухни, Руфус посыпал сахарной пудрой остывшие сладкие пирожки и раскладывал их на большом фарфоровом блюде, перемежая листьями остролиста.

– Я думала, у нас фотосессия.

– Так и есть. Иди… садись, – пригласил он.

Он выдвинул ей стул. Джесс заметила, что он так подвинул стол, чтобы в кадре были ветви зелени позади нее.

Он поставил перед ней тарелку с пирожками, и она вопросительно выгнула бровь.

– Ты должна выглядеть так, будто сегодня день твоей свадьбы. А это значит, что ты должна казаться влюбленной.

– Значит, я влюблена в пирожки?

– Я видел выражение твоего лица, когда ты ела вчера пирожок у камина.

– Ты смеешься надо мной?

– Поверь мне, это не так. Я очень рад, что сумел добиться подобного выражения на твоем лице. А теперь угощайся пирожками, – подмигнул ей он.

– Такое ощущение… эксгибиционистки, поедающей пирожки на твоих глазах, зная, что ты фотографируешь.

Он на мгновение задержал на ней взгляд.

– В хорошем смысле?

Жар прилил к ее щекам, и она решила, что не станет обострять ситуацию ехидным ответом. Джесс откусила от сладкого пирожка. Она чувствовала сахарную пудру на верхней губе, а фруктовая начинка с пряными нотками была еще теплой. Джесс блаженно прикрыла глаза от удовольствия и снова услышала щелчок затвора. Она бросила взгляд на Руфуса и заметила, что он ухмыляется, рассматривая экран телефона.

– Прекрасно, – заметил он. Джесс почувствовала себя немного неловко, понимая, что он комментирует только что сделанный снимок. – Следующее место съемки – большой зал.