Праздник лишних орлов

– Уж я его и бумажкой тер, и дышал на него, вроде просушил. Давай растопку искать. Хорошо, рядом вересковый корень из-под снега торчал. Я его из последних сил расшатал, из болота вывернул, устал спсиху, даже немного согрелся. Настрогал ножом смолистой растопки, чирк спичкой – есть! Потихоньку разгорелось. Я этот пень смолистый целиком в огонь. Пенек-то небольшой, надолго, вижу, не хватит. Ну да ничего! Что-нибудь придумаю, главное – горит. Вижу, собачки дым учуяли, зашевелились, заскулили, из-под снега вылезли. Мне еще веселее стало. Я руку в брюхо корове сунул, кишок им вымотал, себе мяса с ребер нарезал, давай на шомполе шашлык жарить. Никогда такого вкусного шашлыка не ел. Горячий, сырой, несоленый! Но это еще не все. Отогрелся я чуток, но соображаю, что с таким костром до утра не дотянуть, а дров поблизости нету, одни кусты. Ветер аж до костей моет. Взял я тогда нож и снял у коровы с живота шкуру, большой такой кусок, сколько смог. Дырки для рук прорезал, обмотался шкурой, ремнем от карабина на груди связал. Вроде ветер держит, теплее стало. Почапал на ощупь за дровами. Темно, все снегом засыпано, почти ничего сухого не нашел. Сунул последние дрова в огонь, а сам думаю: «В крайнем случае, брюхо ей до конца вспорю, кишки и ливер вытащу, а сам внутрь ей залезу, насколько смогу. Полежу, погреюсь, собак рядом положу». Вот до чего дошло! Тут вижу, над лесом ракетница взлетает. Слава тебе, Господи! Значит, ищут! Хорошо, у меня трассирующие патроны были. Я давай в небо стрелять. Насилу меня пограничники знакомые нашли. На снегоходе, с фарами, с фонариками. Жене моей спасибо, это она тревогу подняла, как чувствовала, что со мной беда. Объяснила ребятам, куда я пошел. Они, когда меня увидели, думали – йети, снежный человек. Рожа черная от костра, сам весь в крови, шкурой обмотанный. Говорить от холода не могу… Оказалось, от дороги я всего за три километра ушел, а от дома – за четырнадцать. С тех пор у меня спички и сухое горючее во всех карманах.

– А с коровой что?

– Слушай дальше. Три дня потом добраться не могли до туши. То снегоход сломался, то оттепель с туманом. Хорошо, хоть старики научили, как мясо уберечь от ворон, от волков и от всех других паразитов. Надо над тушей, как над костром, поставить две рогатины, на них положить жердь, а на жердь повесить два больших кольца из бересты, ну, вместо котелка или чайника. Ни одна тварь не подойдет!

– Почему?

– Боятся, наверное. Видят, человеческих рук дело.

Это уж точно, подумал я.

– А мясо так и стухло. Почти все. Мы с мужиками только ноги и забрали. А печень и другой ливер завонял. Трудно тогда корова мне далась! – Георгич замолчал, отдыхая.

Молчал и я. Странное впечатление произвела на меня эта история. Для чего он мне ее рассказал? Говорил он с улыбкой, словно приглашал посмеяться над собой. Вот, мол, какие сам себе трудности организовал и как героически их потом преодолевал! Но здесь, в глухой тайге с чистым небом и завораживающим водопадом, его несомненно правдивый рассказ с подробностями не достиг намеченной цели. Мне показалось, что он хочет слегка шокировать меня, городского натуралиста. Ну что ж, естественное человеческое желание, даже для такого опытного профессионала. Только вот откуда он знает, как я отреагирую?

– Да-а, не шутки… – сказал я. И закурил.

– Точно, не охотник, – констатировал Георгич. – Охотник в лесу не курит.

Примерно такой оценки я и ожидал. Мы допили чай и стали собираться. Я снова пошел к водопаду, чтобы набрать в термос воды и залить костерок. Приближался вечер, закатная сторона неба над озером помутнела темно-серой дымкой. Солнце окунулось в нее, ветерок стих, и стало сумрачно. Поток ворчал глухо, недовольно и белел по всему ущелью, видно, за день накопил пены и хотел отдохнуть под ее одеялом.

– Дождь будет, – уверенно сказал Георгич, – надо домой попадать.

Вдоль тех же берегов мы отправились обратно к причалу. Береговые скалы в сумерках казались еще огромнее и мрачно молчали в безветрии.

– Погода у нас на дню по пять раз меняется. Ты, наверное, уже заметил.

Я кивнул.

– Что приуныл, турист? Не грусти, утром опять солнышко выйдет!

– Не сомневаюсь. – Мне удалось улыбнуться.

– Лучше о себе расскажи что-нибудь!

Правду рассказывать мне почему-то не хотелось. Слишком долго это и вряд ли интересно. Врать напропалую – тоже. Георгич отличит одно от другого.

– Я, Георгич, на военной пенсии. По состоянию здоровья. Вот, на мир любуюсь. С интересными людьми знакомлюсь. С тобой, например.

Расчет мой оказался верен. Он тактично не стал спрашивать меня о здоровье, а я опять перевел разговор на его персону. Мне и правда интереснее было бы говорить о нем.

– Что во мне интересного? – смущенно, но довольно улыбнулся Георгич. – Треть века в лесу провел, одичаешь тут. Правда, на здоровье пока, тьфу-тьфу, не жалуюсь. Опять же благодаря лесу. Воздух, тишина, психологических стрессов нет.

– Ну а семья?