Праздник любящих сердец

— Нет, решила не узнавать. Хочу, чтобы это было сюрпризом. Знаю, звучит странно, но я очень счастлива. Мысль о материнстве… Я не думала, что хочу быть матерью. Думала, что для меня лучше — это прожить остаток жизни в тишине, наедине с собой. Но сейчас мне радостно от мысли, что кто-то будет со мной рядом. Мне это нравится. Я очень довольна тем, как все обернулось. И ты должен мне поверить. Я вовсе не несчастна.

— Ты не понимаешь, о чем речь, — сказал Винченцо, заходя в дом, не дожидаясь приглашения. Она совсем забыла, какой он властный. — Я здесь вовсе не для того, чтобы заботиться о твоем благосостоянии, Элоиза. Я здесь, чтобы признать своего ребенка. Это не чек на содержание. Я делаю тебе предложение стать моей женой. Но готов и похитить, если потребуется.

— Предложение?

— Ты выйдешь за меня замуж.

— Это требование, а не предложение. И нет, не выйду, — ответила она.

— Нет, выйдешь, — сказал Винченцо. Я вот-вот стану королем. И мы должны пожениться до моей коронации. Иначе ребенок будет бастардом. Ты понимаешь, какие это вызовет сложности?

— Пожалуй… что нет. Мы ведь не в древности живем. Я уверена, это мало что значит.

— Это значит многое. Это означает, что ребенок не сможет унаследовать трон.

— Ты ведь и сам этого не хотел, — ответила Элоиза.

— Я не знаю, чего я хочу, — сказал Винченцо. Он покачал головой. — У меня была стратегия. Был определенный план, и все теперь летит кувырком. Я ничего этого не хотел, и все это не вписывается в мои намерения. Но произошло то, что произошло. А значит, планы свои я обязан скорректировать. Разве нет?

— Я уже настроилась отмечать Рождество здесь.

— Это не важно. Ты едешь со мной.

— Хочешь узнать, почему я уехала?

Винченцо взглянул на нее так, словно она дала ему пощечину.

— Почему ты уехала?

— Понимаю, ты удивлен, я уехала после того, как мы… после того, как мы были вместе.

— Ну, так почему же? Раз уж ты решила мне открыться.

— Я уехала, потому что мне была невыносима сама мысль о дальнейшем пребывании в Ариосте. Я не желаю жить во дворце. Весь этот королевский протокол, сам замок, его стены… Все это для меня не более чем просто ужасное воспоминание. И я не могу представить себе, что проведу остаток жизни среди всего этого. Винченцо, мой дом здесь. Я сама построила себе вот этот замок. Я не хочу возвращаться и снова быть той несчастной девочкой, затерявшейся среди королевской жизни, которой никогда не желала.

— Я — не мой отец, — прошептал Винченцо.

— Я и не утверждаю, что ты — это твой отец. Но там я буду чувствовать себя чужой. Я не хочу этого.

Только что Элоиза сидела здесь, мечтая о своем будущем вместе с ребенком. Она представляла себе спокойную, тихую жизнь. Без мысли о том, как к ним относятся и что думают о них другие. О жизни, при которой они не обязаны будут подстраиваться или прятаться в тени. Сама мысль о том, чтобы выйти за Винченцо, будущего короля, была для нее чуждой. Это была тяжелая ноша и огромная ответственность. Сущий кошмар.

— Нет, я не могу.

— Поедем со мной, — настаивал Винченцо.

— Нет, Винченцо.

— Ты должна вернуться со мной, или я вынужден буду забрать у тебя ребенка.

— Ты не сможешь! — Она поискала его взгляд, пытаясь отбросить собственную злость. Пытаясь понять, о чем он думает. Что чувствует. Он говорил, что не хочет ребенка. Но вот он здесь. Одно она точно знала о нем. Винченцо — человек, движимый собственным кодексом чести. Поглощенный им. И не важно, видела ли она в этом хоть какой-то смысл. Если он что-то решил, то осуществит задуманное.

— Ты ведь не хочешь ребенка, — напомнила она. — Ты сам так говорил.

— Я говорил, что не хотел детей. Но теперь ребенок будет. И это — свершившийся факт. Я не отвернусь от своих обязательств. Ни за что на свете. Я знаю, когда нужно поступать правильно, и не стану действовать иначе. Я выполню свой долг во что бы то ни стало.

Элоиза едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него с кулаками.

— Так ты намерен меня шантажировать?

— Если придется. Я всегда был на это готов, Элоиза. И никогда этого не скрывал.

— Моя кошка поедет со мной, — заявила она.

Винченцо брезгливо взглянул на четвероногую бродягу.

— Я не позволю ей бегать по самолету.

— Разумеется, нет, — кивнула Элоиза. — Ее это напугает. Я повезу ее в переноске.

— Что еще?

— Какая тебе разница, что еще мне нужно? Тебе же это безразлично.

— Тебя это может шокировать, Элоиза. Но моя цель — вовсе не сделать тебя несчастной. Мне нужен лишь мой ребенок.

— Зачем?!

— Разве быть со своим ребенком — не самое естественное желание на свете?

Она пронзительно посмотрела на него:

— Мы с тобой оба знаем, что нет. Для многих это желание отнюдь не естественно! Разве моя мать хотела быть со мной?

— Элоиза…

Она покачала головой:

— Может, ты и способен отнять моего ребенка, но ты не можешь заставить меня выйти за тебя. И тогда ребенок не станет законным наследником!

— Элоиза.