Праздник любящих сердец

Сказав это, он повернулся и вышел, чувствуя себя совершенным трусом. Беспомощным. Чувствуя себя засранцем, ни больше ни меньше. Но поделать с этим ничего не мог.

Глава 14

Винченцо оставался отрешенным целых два дня. И вот настал канун их свадьбы, и Элоиза ничего не понимала. Не понимала, почему мужчина, устроивший ей прогулку в лес, чтобы показать то сокровенное место, которое никогда раньше никому не показывал, снова стал словно каменный. Они с Винченцо почти стали друзьями, но после того, как занялись любовью у камина, их отношения переросли в нечто большее, чем просто дружба. И теперь она терялась в догадках, что могло стать причиной столь резкой перемены его настроения. Это тревожило и огорчало ее. И ей хотелось бы… Хотелось бы откровенно поговорить с ним.

Что такое любовь?

Элоиза столько раз вспоминала заданный им вопрос. И знала ответ на него, но понятия не имела, как объяснить ему. В этом вся трудность. Потому что она знала, что любит его, и знала, что любит их ребенка. И она нисколько не сомневалась, что Винченцо его любит. Она увидела это в его глазах, когда он почувствовал толчок ребенка в ее животе.

Ты должна объяснить ему.

Но как?…

Сама мысль о том, чтобы попытаться это сделать, пугала ее. Ведь однажды она уже пыталась. Это мигом вызывало в памяти тот вечер, когда ей было восемнадцать лет. Она пыталась внушить ему чувства, которые он тогда не испытывал. В памяти осталось то унижение, та грусть. И пережить все это снова ей не хотелось.

Но какой у нее был выбор? В какой-то момент она испытала полноту чувств. Ощутила себя той Элоизой, которой ей быть хотелось, а не Элоизой, живущей по чьей-то указке. Но она готова была согласиться на любую жизнь, лишь бы и дальше испытывать то прекрасное, ослепляющее, пьянящее чувство восторга, которое накатывало, когда он входил в нее. Согласиться на любую жизнь, лишь бы испытывать это всегда. И разве риск того не стоил? Ведь в конечном счете рисковала она только своими чувствами. А что бы там ни случилось с ними, она это переживет. Это ведь только чувства.

На сегодня у нее был назначен осмотр врача. И Винченцо намеревался сопровождать ее. Она не хотела пока узнавать, мальчик у нее или девочка, однако сканирование на таком позднем сроке беременности могло показать пол ребенка. Конечно, если он… Ей вдруг подумалось, что если Винченцо узнает пол ребенка, то его настроение может измениться.

Все эти мысли вертелись в ее голове, когда доктор появился на пороге спальни, где заранее установили аппарат для ультразвукового исследования. Как же сильно отличается жизнь человека от обычной, когда тебе предстоит стать королевой! Следом за врачом шел Винченцо. Мрачный как туча. Сейчас он казался даже еще более сумрачным, чем всегда.

— Добрый день, — сказал доктор. — Для меня большая честь провести ваш осмотр.

— О… Благодарю вас, — произнесла Элоиза, чувствуя, что краснеет.

— Давайте начнем, — предложил Винченцо.

Она приготовилась к осмотру и легла на кровать.

Врач приподнял ее пижамную рубашку, оголив ей живот. Затем выдавил гель на ее кожу и провел по животу сканирующим устройством. А затем из монитора раздалось сердцебиение ребенка, и она увидела силуэт малыша. Одна его рука была прижата к лицу.

— Винченцо! — прошептала Элоиза. Она не видела ребенка несколько месяцев, и то, до какой степени он изменился и обрел форму, казалось ей невероятным. — О, Винченцо!

Винченцо приблизился к кровати и опустился на колени. Она взглянула на него. Глаза его не отрывались от экрана. Врач водил сканером по ее животу. Изображения на мониторе сменялись одно другим. Тельце ребенка, его ножки. Его ступни. Его головка. А потом на экране снова возник весь его профиль, целиком.

Винченцо молчал. Его лицо застыло. Выражение — нечто среднее между ужасом и благоговением. И Элоиза понимала его. Она чувствовала то же самое.

— Это он, — прошептала она. — Винченцо, наш ребенок!

И Элоиза знала: он понимает, о чем она. Это была любовь. У Элоизы не осталось ни малейших сомнений в том, что теперь Винченцо осознал ее значение. Она видела это в его глазах. И плод их любви находился сейчас в ее чреве. Это невероятное, чудесное, прекрасное существо.

— Вам хотелось бы знать пол ребенка? — спросил врач.

— Нет, — ответил Винченцо. — Нет.

Но у его голоса был странный оттенок, неясный ей до конца.

Врач завершил осмотр, и Винченцо повернулся, чтобы уйти вместе с ним.

— Прошу, останься, — сказала Элоиза.

Он остановился. Скеррит посчитала это подходящим моментом, чтобы вылезти из-под кровати и запрыгнуть на матрац. Очевидно, лишние люди в комнате вызывали у нее интерес. Маленькая серая бродяга была сейчас не менее облезлой, чем в тот день, когда Элоиза подобрала ее. И вряд ли ее внешности суждено было измениться.

— Мне кажется, Скеррит ищет твоего расположения, — заметила Элоиза, глядя, как кошка, спрыгнув обратно на пол, принялась тереться о ноги Винченцо.

— Боюсь, Скеррит постигнет разочарование.

— Она не боится разочарований. Жизнь нередко бросала ей вызовы. Думаю, в итоге ты сдашься.

На миг Элоизе показалось, что она говорит о себе.