Праздник покойной души

– Значит, так: я предполагаю – два горшка с цветами вдребезги, вазе с розой, которую тебе прикупил папик, дабы смягчить боль расставания, тоже ханык, безделушек на полке стало в пять раз больше, ибо все они теперь состоят из фрагментов, книжная полка – отдельно, книги от нее и от обложек тоже отдельно и ближе к полу, настольные лампы… Пока почитаешь с фонариком. Что еще… Может, сама прикинешь? Потом сверимся, у кого больше точных ответов.

– Хватит! С меня хватит, – остановила я дочерь, поднимая с пола мороженый оковалок. – Убытки подсчитаем позднее, тогда и расстроимся. А пока я сама жертва будущей отбивной.

– М-да-а-а. Отбивная отбивной рознь, – глубокомысленно заметила Аленка, исследуя красно-синий след на моей ноге. – Жить будешь. Сегодня и завтра не очень хорошо, потом полегчает. Как с ободранной рукой. Сейчас соорудим холодненький компрессик, и займешь мое место у окна, а я продолжу твое кулинарное дело.

Стадия тоски у Аленки сменилась стадией бурной деятельности. В знак признательности я поделилась с ней подробностями встречи с Милочкой и Григорием.

В одиннадцатом часу позвонила Наталья. Трубку сняла Алена и бодро доложила, что поздравлять с приездом пока некого. Мамочку вроде как поздновато – давно приехала и даже успела сесть на временную инвалидность. Основной состав семьи будут высылать из деревни по частям. Наташка юмора не поняла и всполошилась. В первую очередь по поводу моей инвалидности.

– Да я ей сообщила одну новость, – дочь слегка замялась, – она ее не очень адекватно восприняла. Предполагаемые потери: два керамических горшка с цветами, вазочка из голубого стекла… Ну да, та самая, которую вы подарили, сделав открытие по поводу дня ангела маменьки. Помните? У нас оставалось «Мартини», а у вас – апельсиновый сок, нужен был повод до них добраться… Новость? У меня секретов нет, если у вас, в свою очередь, нет под рукой ничего тяжелого. Мамуля как-то плохо отреагировала… Только утюг? Тогда уж лучше зайдите к нам – я сейчас дверь открою. Все равно до двенадцати не уляжемся, ждем свой «Славянский шкаф».

Наташка влетела вихрем, с налета поинтересовавшись, не перегрелась ли Алена. Дочь, плотно зажатая ею между дверью и ажурной вешалкой с венецианским зеркалом, вызывающим сомнение в подлинности, слабо пискнула.

– Тебе как раз уплотняться не надо, – мимоходом бросила ей Наташка. – Будешь похожа на камбалу, – и закрыла дверь. Алена выпала из своего укрытия, выразив сожаление, что Наталья Николаевна зря оставила дома свой утюг.

– Что ты с ногой сделала? – не обращая внимания на ворчание Алены, забеспокоилась Наташка и вознамерилась тут же стянуть с моей ноги повязку.

– Отбивные хотела сделать, на ночь глядя, – не дав мне и рта раскрыть, разминаясь, пояснила дочь. – «Славянскому шкафу».

– Ногами об стены? А при чем тут горшки с моим подарком?

– О, кстати… Мамуль, не пора ли подвести итоги погрому в нашей квартирке?

Я милостиво кивнула головой и захромала в большую комнату, пригласив Наталью следовать за мной. Дочь предусмотрительно прихватила совок и веник.

– Много шума из ничего. И всего-то DVDишник c телевизора шарахнулся. Да как удачно – прямо в кресло. Папик не прав! Не всегда следует ставить вещи на место! В данном конкретном случае – кресло. А вот часы, кажется, накрылись… – Дочь поднесла часы к уху, отняла, потрясла немного и опять прислушалась. – А все потому, что на месте стояли.

– Они там уже второй год стоят. Забыла? Никто не удосужится батарейку заменить.

– Да-а-а? Надо же, никогда на них внимания не обращала. «О сколько нам открытий чудных…»

– На вас что, полтергейстная зараза перекинулась? – внимательно оглядываясь по сторонам, спросила подруга. – Надо же, и моей вазочке каюк…

Я постаралась направить разговор в нужное русло:

– Ты знаешь, что у Милки прединфарктное состояние.

– Знаю, – медленно проговорила Наташка и уточнила: – Вот с этого момента и знаю. Ни фи-ига себе! Но как… К ней не зарастает народная тропа! Видела, сколько у нее цветов? А ей покой нужен. Завтра же к врачу смотаюсь! Хотя пролезут в обход, через охранников. Все равно смотаюсь, медсестры должны следить.

– А Лизе ты дозвонилась?

– Нет, МТС за нее отбрехивается: «Абонент временно не доступен».

– Я тут посидела на кухне, пока Алена у плиты вахту стояла, и решила, что нам надо увидеться с Милочкиной дочерью.

– Я на похороны Эдика не пойду! Еще приснится. Один раз виделись при опознании – и хватит.

– При чем тут похороны? Надо наведаться к ней домой. Вы же с Милочкой в детстве дружили? Дружили. Поводы – ностальгия по прошлому, рядом проезжала, появилось свободное время, решила навестить бывшую подружку. А я с тобой. Вроде как деть меня некуда. Повезет – и двоеженца увидим.

Наташка смотрела на меня с восхищением.

– Тебя точно по голове не треснуло? Что-то хорошо соображать начала! Придется завтра на машине ехать. Терпеть не могу зимние разъезды! Но иначе не успеем. В четыре… нет, в половине четвертого освобожусь. А может, и ты опять пораньше?

– Не обещаю. Посмотрим…