Праздник покойной души

– Да. Скорее всего, Келлера… К моменту революции у них был взрослый двадцатилетний сын Генрих и десятилетняя дочь. Мать Антонины Генриховны, и всего-то семнадцати лет, у этих Келлеров была и служанкой, и гувернанткой – все в одном лице. Как говорила моя бабушка, а она очень сдружилась с Ольгой, жадные были эти Келлеры до предела. И очень высокомерные. Сама Ольга Ивановна от нужды в услужение к ним пошла – на теткиной шее сидела. Родители у нее – обедневшие дворяне откуда-то из-под Смоленска, а тетка здесь, в Москве, проживала. Не хочу врать, не знаю точно, за кем замужем была. Кажется, за генералом. Во время беспорядков семнадцатого года усадьбу Келлеров в нашей округе первой подпалили. Беда в том, что двери с парадного и черного входа кто-то кольями подпер. Сгорел дом вместе с супругами Келлерами. Спаслись только кошки – у них свой лаз был. Еще хорошо, что Келлеры одни дома были. Прислуга разбежалась за неделю до этого. А Генрих в Англии был – учился, девочка гостила у родственников в Германии. Назад так и не вернулась. Кажется, впоследствии вышла замуж за какого-то немца или шведа, а может, и американца. Ольга Ивановна когда-то давно и потихоньку поделилась с моей бабушкой вестью, что ее бывшая воспитанница теперь в Америке живет. Сама Ольга за день до пожара уехала к родителям – сами Келлеры уговорили.

Назад уже с большим трудом доехала. И застала пепелище. Пожар-то сильно разошелся, от дома остался только фундамент каменный да печки с дымоходами. Попутно еще два дома сгорело, но, слава богу, без человеческих жертв. У Келлеров остался только маленький домик для дворни, на задворках. В нем потом Ольга Ивановна и жила. После того как к тетке в Москву съездила и застала всю квартиру разоренной. Сбежала ее родственница, а куда – неизвестно. С тех пор Ольга Ивановна вроде о ней никаких сведений не имела.

После революции в деревне школу открыли, Ольга Ивановна первой учительницей была. А году в двадцать пятом Генрих приехал. Его как хорошего специалиста пригласили из Англии устанавливать оборудование на каком-то московском заводе. Вскоре они с Ольгой Ивановной поженились. Она к нему в Москву переехала. Бабушка говорила, они хорошо жили. И надо было им уехать отсюда назад, в Англию, да Ольга Ивановна не хотела. Хотя к тому моменту и родители у нее умерли – ничто не держало здесь. Уж очень сильно было развито чувство долга. Не могла предать Родину. Родина ей и отплатила! Генриха арестовали и расстреляли. Как шпиона-диверсанта. Ольге Ивановне еще повезло. Бросила квартиру и назад, в свою дворницкую. Здесь Антонина и родилась…

Погодите, про что вы у меня спрашивали? Ах, да! Про «нехороший» дом! Старики говаривали, что там по ночам бродят тени сгоревших Келлеров. Стонут и проклинают живых. Мы, когда детьми были, всегда стороной это место обходили. Даже днем. А Ольга Ивановна ничего не боялась. Сильная была женщина. После того как вернулась из Москвы, учительницей уже не работала – вдруг обвинят в распространении антикоммунистических идей. К ней ребятня тайком бегала, за помощью. А еще она хорошо шила, позднее закончила курсы медсестер, затем выучилась на фельдшера. В больнице, где Гриша лежит, работала. До девяноста лет все на своих ногах бегала… Ну вот, опять я на нее переключилась… Внутри фундамента этого проклятого пепелища три мужика свою смерть нашли. Один решил путь сократить, полез через кладку, а в этот момент одна из кирпичных труб развалилась, ну и насмерть его… Вторым какой-то неизвестный был. Его уже мертвого привезли и подкинули. А третьим отметился мой муж. Так с бутылкой в руках и помер. Многие советовали Дашковским сровнять фундамент с землей, да Антонина Генриховна воспротивилась. Надоело жить в убогой избенке. Хотя сама Ольга Ивановна до самой смерти в ней и жила, Антонина с дочерью и внучкой только на лето приезжали. Участок они в собственность оформили и на части старого фундамента домик возвели. Людмила удачно устроилась на работе, деньги позволяли. А сейчас вот пристройку затеяли. Антонина Генриховна все не могла успокоиться. Считала, что должна построить этот дом в память о своих предках. Но все-таки они с Людмилой немного побаивались жить в этом доме. Иначе зачем же им охранника у себя селить – Влада. Кажется, Людмилина дочка за него замуж вышла. Или только собирается…

– Интересно, на какие деньги они ухитрились построиться?

Наташка, ехавшая со скоростью, не превышавшей шестидесяти километров в час, решила прийти мне на выручку, чтобы я не показалась слишком любопытной.

– Так вы ж, наверное, знаете, – удивилась Вера. – Кто-то из потомков той самой тетки, которая благополучно сбежала из Москвы, оставил им небольшое наследство. Антонина Генриховна сама с моей матерью делилась радостью. Вот все его в строительство и вложили. Да и Людмила хорошо зарабатывает. Только сами видите, что получается. Антонина здесь умерла. Теперь вот Людмилиного мужа в этом доме убили, она в больницу загремела, а заодно и моему Грише досталось. Наверное, за то, что постоянно дорожки к дому чистил.