Праздник покойной души

– Эта Тамара… Ну медсестра, – заметив мой недоуменный взгляд, пояснила она, – тайком показала мне Гришкину историю болезни. Похоже, он в рубашке родился. Травма головы без осколочного повреждения костей черепа и ушиба головного мозга. Но рана в затылочной части обширная. В районе лба еще одна – три шва наложили. Большая потеря крови. А еще сломаны кисть правой руки и нос. Заштопали его на славу, симптомы сотрясения не ушибленного головного мозга недели за три пройдут, рука за месяц срастется. Нос… А кто его не разбивал? Или кому его не разбивали. Еще в детстве… Но что самое интересное, Гришка сообщил врачу, что никто на него не нападал, просто с деревянного настила второго этажа случайно дрель упала.

– Врет! – не выдержала я. – Либо кого-то покрывает, либо боится.

– Ну ты ляпнешь, так ляпнешь! Чего ему еще бояться – он свое получил. Кроме того, человеку по башке шарахнули, чуть не угробили, а он будет покрывать «благодетеля»? Подожди… А что, если это «благодетельница»? Лизавета, блин!!!

– А вы заявите на нее в милицию и дело с концом, – раздалось откуда-то сбоку. – Может, они оба влезли стащить эту дрель? Пусть там и разбираются. Им за это деньги плотют.

Голос принадлежал сидевшему рядом краснощекому мужику в расстегнутом драповом пальто с хорошо выраженной лысиной на голове. На нас он не смотрел – с высунутым от усердия языком, тщательно протирал очки маленьким женским платочком с множеством аляповатых неестественно голубых цветочков.

Как по команде мы смолкли и уставились на развернувшееся перед нами действо. Мужичка никак не устраивала степень прозрачности вторых глаз. Казалось, он протрет их до дыр. На нас советчик не обращал больше никакого внимания. Добившись, наконец, желаемого эффекта, он несколько раз полюбовался стеклами на свет, завернул очки все в тот же платочек и метким броском отправил их в урну.

– Менять надо, – вздохнул он. – Диоптрии не те…

Не сговариваясь, мы встали, на всякий случай, отошли к противоположной стене. И там завели разговор о болезни тюльпанов, стараясь не смотреть в сторону очковытирателя.

Вера не заставила себя долго ждать, удивившись, что мы не уехали. Настроение у нее после сегодняшнего посещения явно улучшилось. Поблагодарив нас за помощь, она заторопилась домой, неуверенно пригласив нас к себе. Наталья уже успела ответить отказом, когда я нанесла ей ощутимый тычок в спину, одновременно заявив, что она у меня очень застенчивая по натуре и с первого раза приглашение просто не распознает.

– Да нет же! – заупрямилась подруга. – Просто я хотела предложить куда-нибудь зайти. Ну, кофейку попить…

– Нет-нет, мне домой надо. – Вера даже порозовела от смущения.

– У меня бензина мало, – Наталья сосредоточенно нахмурилась, исподлобья буравя меня взглядом. Я его стойко выдержала. – Но, в принципе, если заправиться по пути… Пошли, Вера Семеновна, мы тебя довезем!

По дороге повеселевшая Вера в сотый раз благодарила Бога за то, что с Гришенькой все так удачно обошлось. Еще в пятницу он даже глаз не открывал, а уж как стонал-то! И совсем уж хорошо, что числится электриком на местном молокозаводе. Там администрация порядочная. Он даже получит зарплату по больничному листу полностью. Теперь они выкрутятся. Аннушка учится на печатника. Закончит, будет работать в Москве в типографии. Вообще, они на Гришеньку молиться должны. За любую работу хватается. И если бы не долг, который оставил в наследство непутевый муж, прости Господи, не тем будь помянут, они бы сейчас хорошо жили.

Долг для семьи Совкиных оказался очень серьезным: две с половиной тысячи долларов за разбитую фару иномарки любимой женщины интеллигентного, но не любящего шутить владельца фирмы «Сулико», торгующей стройматериалами. Плюс моральный ущерб.

Около года назад пьяный Совкин-старший, возвращаясь на тракторе с пикника по случаю дня рождения тещи своего закадычного друга и собутыльника, решил сплясать. Вместе с трактором. Повод был подходящий: его собственная теща вместе с семьей сына жила почти в тундре – где-то под Архангельском и к ним в гости не собиралась. А вот у друга и собутыльника теща жила в одном с ним доме, но у нее начался благоприятный период окончательного старения. Поэтому друг искренне радовался, торжественно отмечая ежегодную прибавку в ее возрасте.

Послушный рукам Совкина трактор лихо вальсировал по проселочной дороге. Сам тракторист так не умел. Вальс его собственным ногам не был доступен. В какой-то момент техника не выдержала одиночных выкрутасов и пригласила на тур изгородь, огораживающую территорию земельного участка, недавно приобретенного владельцем фирмы «Сулико» на имя упомянутой любимой женщины. Изгородь слегка застеснялась, оказала легкое сопротивление, но трактор уверенно ее подхватил, да плохо удержал. Она упала, саданув железной щеколдой калитки прямо по фаре стоявшей во дворе иномарки. От удивления трактор замер.

Выскочившая из дома полуодетая красотка, за несколько секунд четко объяснив Совкину, что он теперь не жилец, принялась куда-то названивать по мобильному телефону, без конца поминая слово «ущерб».