Праздник Света

Она хотела ещё что-то сказать, но Амару перебил её. Пока он шёл сюда, то ненавидел её за эту охоту, так же сильно, как и себя, за то, что согласился на это, и собирался высказать ей всё, что думает. Но, когда он взглянул на её красивое лицо, которое приветливо улыбалось ему, его решимость куда-то пропала. Но он должен сказать, хоть что-то, пока не поздно.

— Я не герой! Я хочу, чтобы это знали все. Кота убил Воап. Я только раз ударил его копьём, и то тяжело раненного. Я бросил в него два копья и промахнулся. Если бы не Воап, он бы меня загрыз. Это не моя победа.

Тайо скривился, как бы говоря, зачем ты всё испортил. Бойнед и Коты молчали. Юми посмотрела на Воапа, и только Неомони, казалось, не удивилась его словам:

— Не многие сказали бы это тогда, когда их единственный свидетель нем и не может опровергнуть никакой рассказ. И к тому же слуга. Хорошо, что ты не стал описывать мне мнимое геройство. Не каждый мужчина, смог бы устоять перед таким искушением, — и она одобрительно кивнула головой, — А теперь, пойдём внутрь, тебе необходимо отдохнуть.

Амару медленно вошёл в дом, перед его глазами всё кружилось, но он пытался держаться при Неомони. Не решившись за один раз дойти до своей комнаты, он сел в зале на длинную резную скамью. Неомони опустилась рядом, сделав незаметный знак Юми, чтобы та вышла, и погладила его ладонью по щеке. Амару только сейчас сообразил, как он жутко выглядит, с засохшими полосами крови на лице. Он совсем забыл умыться ещё на пастбище, хотя там было полно воды.

— Извини, — произнёс он, — у меня грязное лицо.

— Ничего страшного, — Неомони гладила его по щеке ласково и нежно, — это ведь не твоя кровь?

Амару только кивнул. Вся злость к Неомони уходила с каждым её прикосновением, и он устыдился своего малодушия.

Помолчав, она произнесла:

— Ты заслужил свою награду за эту шкуру, но слишком слаб, чтобы её получить. Не волнуйся, я ничего не забываю.

— Извини, Неомони, но я не заслужил награду. Мне не хочется дарить тебе эту шкуру.

Её рука отдернулась, глаза вспыхнули яростью. Амару они показались злее, чем у сегодняшнего кота.

— Ах, вот как! Думаешь я недостойна этого трофея? Возьми и отдай его этой своей Тайп, которая так смотрит на тебя. Отдай, я не обижусь.

— Не сердись, Неомони. Дело не в тебе. Просто для меня, сегодняшняя шкура идёт только вместе с этим, — и он разжал правую руку, в которой было сжато окровавленное ожерелье мёртвого Локсо. Я бы не хотел, чтобы эта шкура, напоминала тебе о нём. В Мауле, когда погибает воин-кот, и удается привезти его тело, то по обычаю, его всегда закапывают под каким-либо огромным деревом, завернув в кошачью шкуру. Я и подумал, что может мы похороним Локсо в этой шкуре?

Её лицо смягчилось, и она понимающе кивнула:

— Не думаю, что это хорошая идея. Не знаю, как Локсо, а мне бы не хотелось быть похороненной вместе с тем, кто меня убил. Локсо не добыл эту шкуру, это не его трофей. Я предлагаю похоронить его в шкуре другого кота. Здесь в поместье есть несколько. А эту давай отвезём императору. Он охотник и по достоинству её оценит. Не стоит сразу отправлять её в землю, так получится, что Локсо погиб зря. Тем более, что император сердится на нас.

— Но почему?

— Он собирался пригласить нас на ужин, а мы уехали.

— Но ведь я не знал.

— Зато я знала. Это моя вина. Не сердись, Амару. Я не хотела, чтобы так вышло.

Она встала и направилась к двери, и оглянувшись, произнесла:

— А награду ты получишь. Я обещаю.

Амару дождался пока она выйдет, и закрыв глаза, прислонился головой к стене, пытаясь смягчить боль. В такой позе его и нашёл Бойнед. Спящего, окровавленного, с выпавшим из рук ожерельем.

Наутро они похоронили Локсо и отправились в обратный путь. Амару сидел в повозке, рядом с Неомони, и смотрел на её красивое, улыбающееся ему лицо. Но не мог забыть о Локсо. Весёлом гиганте Локсо, который лежал теперь мёртвым, в холодной земле, под гигантским деревом, завёрнутый в кошачью шкуру.

*. *. *.

Техкаси был рассержен. Он отправил Уэкоя с приглашением на ужин, а Амару не оказалось в Западном Дворце. Хорошо, что Морел прояснил ситуацию. И хорошо, что Уэкой начал приглашать гостей именно с Амару, а когда не нашёл его, то хватило ума не ехать далее, а вернуться и спросить, что делать дальше. А то получилось бы глупо. «Оно, конечно, и так нехорошо. Вот, непослушная девчонка, — думал он, — и почему я так с ней мягок? Хотя чего обманывать себя? Всё из-за Тархе. Он был хорошим братом. Девчонка похожа на него. Очень похожа. Как же она страдает без него… С виду крепкая, как алмаз, а внутри столько боли… Его жена, Малила, давно позабыла о нём. Да, наверное, и никогда не любила. А для Неомони он был всем… Эх, девочка. Мне ведь тоже не хватает его. Особенно сейчас. Война грядёт, а у меня нет полководца. Он всегда выигрывал сражения. Тайо чересчур горяч, а Морел… Морел не полководец, и никогда не станет им. Вот так. Да и я не полководец. Эх, Тархе! Как же с тобой было легко. Мы никогда не ссорились, как другие братья. Интересно, после смерти, увидимся ли мы с тобой? Хотелось бы».