Праздник Весны

Павелъ не разспрашивалъ. Онъ хорошо зналъ, что, когда придетъ время, Формика разскажетъ все ему сама, — тогда онъ узнаетъ, можетъ быть, даже больше, чѣмъ нужно. Сейчасъ онъ сомнѣвался въ ея увѣреніяхъ, но не спорилъ. Онъ только возразилъ очень мягко, и слегка пожалъ кончики горячихъ пальцевъ.

— Жизнь длинна и ты успѣешь еще передумать, дитя мое. Но я не могу скрыть, что очень радъ твоему возвращенію. Твой рабочій столъ ждетъ тебя. Начатаго тобою я не передавалъ никому. Я все время надѣялся, что ты вернешься. Вѣдь я все еще мечтаю завѣщать тебѣ окончаніе моего главнаго изслѣдованія.

— Я вернулась. Я хочу работать. И теперь ты долженъ поручить мнѣ что-нибудь очень сложное, что-нибудь такое, что захватило бы меня цѣликомъ.

— Правда, — я надѣялся также, что твой смѣхъ будетъ еще громче, когда ты вернешься, и твои глаза будутъ ярче, чѣмъ сейчасъ.

— У меня было большое горе, учитель. Но теперь это уже миновало. Я побѣдила себя. Я буду весела и прилежна.

Она отвернулась и начала смотрѣть вдаль ущелья. И ей казалось, что тамъ, далеко, колеблется полупрозрачная дымка, скрывая и искажая очертанія лѣсовъ и зеленыхъ склоновъ.

— Должно быть, поднимается туманъ…

Павелъ посмотрѣлъ туда же.

— Я ничего не вижу. Воздухъ ясенъ, какъ всегда

Тогда она поняла, что этотъ туманъ — только въ ея глазахъ. И, чтобы поскорѣе сбросить съ себя гнетущую тяжесть, она разсказала Павлу, волнуясь и повторяясь, всю исторію ея отношеній къ Коро, — и легкимъ намекомъ промелькнулъ также въ этомъ разсказѣ образъ Вилана.

— Дитя мое, только старики, которые испытали уже все земное и пресытились жизнью, могутъ существовать безъ радостей любви. Но и у нихъ на смѣну любви приходятъ прочныя привязанности, и вмѣсто страстныхъ поцѣлуевъ молодости они нуждаются въ другой тихой ласкѣ. Ты должна будешь современемъ вернуться туда, внизъ. Когда остріе горя притупится, ты сама почувствуешь это.

— Это свыше моихъ силъ учитель. Когда я вижу ихъ счастье, въ мою душу закрадывается отвратительное, низкое чувство зависти, — и я противна самой себѣ. А когда я здѣсь, вдали отъ нихъ — моя любовь попрежнему чиста и ничѣмъ не запятнана. Я не разлюблю его. Я не могу отдаться никому больше. И потому я всегда буду жить здѣсь. Вѣдь ты не прогонишь меня?

— Меня самого скоро прогонитъ отсюда послѣдняя подруга — смерть. Вѣдь этого не такъ уже долго ждать. Еще на послѣднемъ праздникѣ весны я почувствовалъ, что уже усталъ, — и теперь внимательнѣе, чѣмъ прежде, слѣжу за работой своего мозга. Если я замѣчу въ немъ признаки притупленія — мнѣ нечего больше будетъ дѣлать среди учениковъ. Тогда милостивая смерть сама придетъ ко мнѣ, я твердо вѣрю въ это.

— Твой умъ слишкомъ свѣтелъ, чтобы угаснуть такъ рано. И я не хочу думать о томъ, что будетъ послѣ твоей смерти. Пока ты живъ — я съ тобою. И что касается моей любви… Ты правъ, говоря, что безъ любви нельзя жить. Но моя любовь всегда останется со мною. Я буду хранить ее глубоко и крѣпко.

44

Въ сосновый лѣсъ на берегу озера пришло извѣстіе отъ Кредо. Онъ живъ и здоровъ. Онъ привѣтствуетъ своихъ друзей и сообщаетъ имъ, что они увидятъ его на югѣ,—тамъ, куда они направляются, чтобы приняться за новую работу.

Въ этомъ сообщеніи была какая-то недомолвка, на которую, правда, никто изъ мужчинъ не обратилъ вниманія. Спросила только пытливая Абела:

— А что онъ будетъ дѣлать тамъ, на новой постройкѣ? Когда онъ не занимается поэзіей, онъ работаетъ въ лѣсномъ дѣлѣ. Тамъ этого не нужно.

— Ну, просто ему хочется быть поближе къ намъ! — догадывался Акро. — Онъ не зналъ, что мы вздумаемъ навѣстить его здѣсь.

— Очень ему нуженъ ты, большой лобъ! Я знаю, что все это — дѣло рукъ Мары. Она заставила его такъ скоро забыть бѣднаго Гала. Она была здѣсь вмѣстѣ съ нимъ. Вѣдь я нашла ея толстый плащъ, который она всегда носитъ во время путешествій. Потомъ она отправилась на югъ, — заготовлять камень для нашихъ построекъ, — и Кредо отправился вмѣстѣ съ нею.

— Я думаю, что все устраивается очень хорошо! — сказалъ Коро. — Мара любитъ твердые камни и мягкихъ людей. А Кредо нуждается въ сильной рукѣ, которая вела бы его впередъ.

Акро очень мало занимала вся эта исторія. За послѣдніе дни онъ былъ всецѣло занятъ предстоящей работой, — и сейчасъ онъ набрасывалъ въ своемъ походномъ альбомѣ эскизъ какого-то скульптурнаго украшенія. Онъ разсѣянно кивнулъ головой, посмотрѣлъ на рисунокъ, прищуривъ глазъ, потомъ перевернулъ страницу и началъ снова.

— Одна мелочь никакъ не удается… Выходитъ довольно близко, но всетаки еще не совсѣмъ то, что мнѣ нужно. Взгляни сюда, Коро. Ты помнишь, — по общему плану дома, въ вестибюлѣ необходимы вотъ эти прикрытія для потолочныхъ балокъ…

И они оба погрузились въ свой спеціальный разговоръ.

Отъѣздъ назначенъ былъ въ полдень. Двѣ женщины воспользовались остающимся часомъ, чтобы пройтись по лѣсу.

Онѣ шли рядомъ: одна — высокая, бѣлая и холодная, какъ статуя, другая — маленькая и подвижная, похожая на тѣхъ мотыльковъ, которые кружились надъ скромными лѣсными цвѣтами.

— О чемъ ты думаешь, Лія?