Праздник Весны

— Ты знаешь, — сказалъ онъ ей, — еще совсѣмъ недавно я думалъ, что для меня вполнѣ достаточно одной борьбы, борьбы съ мракомъ. Вѣдь я такъ люблю свѣтъ во всѣхъ его многообразныхъ формахъ. Но когда я полюбилъ также и женщину, — и узналъ что всѣ ея мысли уже принадлежатъ другому, — я понялъ, что и я — такой же, какъ всѣ, и что моя жизнь тоже не полна безъ поцѣлуевъ. Наступаетъ въ жизни часъ, когда это приходитъ, какъ неизбѣжное. А когда я въ первый разъ увидѣлъ твой сѣверъ, мнѣ было очень тоскливо, и я призывалъ тебя, а не ее, — ту, которую люблю. Или любилъ. Не знаю. Я полюбилъ любовь.

А зори свѣтлѣли. Бѣлый длинный день приближался.

50

Въ горахъ у Павла, какъ будто, остановилось время. Тамъ жили отъ постановки новой проблемы до ея рѣшенія, вспоминали о пройденномъ пути по новымъ томамъ изслѣдованій, которые скоплялись въ богатой библіотекѣ Павла.

Но жили бодро и весело, такъ же весело, какъ тѣ, все время которыхъ проходило на открытомъ воздухѣ, на благословенныхъ зеленыхъ лугахъ. И нѣкоторые изъ учениковъ сами занимались недавно земледѣльческимъ трудомъ, и съ ихъ щекъ не сошелъ еще темный загаръ.

Любили музыку. Поздно вечеромъ, когда надоѣдали уже разныя шутки и ловкія игры, собирались вмѣстѣ и въ напряженномъ молчаніи слушали дивные звуки, которые часто приносились къ нимъ издалека, съ другого конца земли. Въ точности математическихъ формулъ и въ закономѣрной стройности гармоническихъ аккордовъ находили общее.

У всякаго была своя любимая музыка и былъ свой любимый композиторъ, — и вся душа Формики стремилась къ какому-то, еще молодому и почти неизвѣстному музыканту, который со странной полнотой воплощалъ въ звукахъ всѣ ея переживанія. Но она не хотѣла встрѣтиться съ нимъ. Она окружала его мечтой и въ мечтахъ этихъ облекала незнакомца въ образъ Коро.

— Ты слишкомъ изнуряешь себя! — часто повторялъ Павелъ. — А между тѣмъ, ты должна старательно беречь свои силы, потому-что онѣ такъ нужны всѣмъ намъ. Право, скоро я начну думать, что ты не настолько любишь наше дѣло, какъ говоришь объ этомъ.

— Но вѣдь я — только исполнительница. Я ничего не изобрѣтаю сама. И чѣмъ больше часовъ я проведу за работой, тѣмъ больше я сдѣлаю. А кромѣ того… Я ничего не могу скрывать отъ тебя, учитель. И ты самъ хорошо знаешь, что когда я ничѣмъ не занята, я слишкомъ страдаю.

— Мое новое большое изслѣдованіе все еще остается незаконченнымъ. Ha-дняхъ я встрѣтился съ неожидан-ными трудностями, и теперь уже твердо знаю, что моихъ собственныхъ силъ, слабѣющихъ съ каждымъ днемъ, не хватитъ, чтобы благополучно довести дѣло до конца. Я рѣшилъ ограничиться только подробнымъ планомъ, по которому должна пойти вся работа. Ты осуществишь мой планъ, я надѣюсь на это. Но ты должна беречь себя. Иначе и твоихъ силъ хватитъ ненадолго.

— Я постараюсь, учитель.

И ей казалось, что старый Павелъ слишкомъ жестокъ въ своемъ увлеченіи учителя и изслѣдователя. Любовь къ Формикѣ, какъ къ помощнику и продолжателю, иногда заслоняла въ немъ любовь къ человѣку.

Жаждала она въ эти минуты другой любви, — любви, которая манила, какъ потерянный рай.

51

— Лія, я искалъ тебя сегодня цѣлый вечеръ и нигдѣ не могъ найти. Мнѣ было скучно. Я такъ нуждался въ твоихъ ласкахъ, въ твоемъ взглядѣ,—а тебя не было.

— Но вѣдь ты хорошо работалъ сегодня. Большая фигура почти уже кончена, а я думала, что тебѣ хватитъ ея еще на недѣлю.

— Да, конечно, я работалъ. Вообще, съ тѣхъ поръ, какъ ты со мною, я дѣлаю, вдвое больше съ вдвое меньшими усиліями. Но вѣдь это еще не все, Лія!.. Какъ будто ты хочешь, чтобы все мое существованіе заключалось въ четырехъ стѣнахъ мастерской. Да, тамъ живетъ мое творчество, но тамъ я — не Коро, а лишь нѣкто, создающій новые образы. Но не художникъ, а только твой Коро, любящій Коро искалъ тебя сегодня и не нашелъ, когда ты была нужна мнѣ. И какъ разъ въ эти часы вокругъ меня все было такъ весело, и эта сумасшедшая Абела такъ заразительно смѣялась, и даже нашъ угрюмый писатель казался совсѣмъ перерожденнымъ. Но ты знаешь, что я не могу веселиться безъ тебя; и среди чужого веселья я показался самому себѣ совсѣмъ одинокимъ, еще болѣе одинокимъ, чѣмъ въ то время, когда еще не зналъ тебя.

— Я хотѣла отдохнуть немного и поэтому ушла. Я надѣялась, что ты будешь чувствовать себя хорошо и безъ меня, потому что вѣдь ты всегда очень доволенъ, когда твой рабочій день проходитъ плодотворно.

Была уже ночь и Лія лежала въ постели, оберегая покой своего еще не рожденнаго ребенка, а Коро сидѣлъ у ея изголовья и жаловался.

Это случалось все чаще и чаще. Жалобы были такъ похожи одна на другую и мутный осадокъ, загрязнявшій чистую любовь, оставался послѣ нихъ на душѣ.

Лія не волновалась и голосъ ея былъ обычно спокоенъ.

— Ты требуешь отъ меня слишкомъ многое. Я знаю, что мое присутствіе облегчаетъ тебѣ твой трудъ, но ты слишкомъ подвиженъ и мнѣ тяжело теперь слѣдовать за тобою всюду.

— Ты говоришь — тяжело? Но развѣ бываетъ тяжела любовь? Тяжелы тѣ радостныя обязательства, которыя она накладываетъ?