Праздник жизни

— Осторожней, Барт. Я бы не хотела лишиться телохранителя.

Барт опустился на колени и стал осматривать место, где отскочили перила. Он оглянулся и увидел, что Миган стоит в дверях и смотрит на него.

— Моя бабушка очень бы огорчилась, если бы узнала, как я запустила «Пеликаний насест».

— Здесь дело не в том, что ты запустила дом, Миган. Перила подпилены в месте крепления и только приставлены, чтобы отлетели при первом же случае, когда на них обопрутся.

— Но кому было нужно… — Она остановилась, не договорив. — Мясник? Да?

— Я так думаю.

— Но когда? Когда он мог это сделать? Я сама решила ехать сюда за день до отъезда. — Она прижала ладони к щекам. — А впрочем… Я знаю когда. На второй день моего пребывания я вернулась после обеда и сразу поняла, что здесь кто-то побывал. А потом нашла корзинку с булочками на стойке и решила, что кто-то из бабушкиных друзей приветствует меня.

— Булочки? Странно. Карауэй научился новым трюкам в тюрьме.

— Разве маньяки не действуют по однажды выработанной схеме?

— Не всегда, но по их прошлым преступлениям можно с той или иной долей вероятности предсказать, что они сделают. Правда, это касается серийных убийц, а не профессиональных киллеров. Эти действуют умно, быстро и не оставляют следов. Карауэй — убийца с садистскими наклонностями. До ареста и приговора он устраивал настоящие бойни.

Миган обхватила себя руками.

— Почему же он так изменил линию поведения?

— Десять лет в тюрьме. Думаю, он целые дни замышлял побег и месть Бену.

— Но он же не мог знать обо мне и ребенке, пока не переговорил с соседкой Джеки. К тому же он в бегах. Зачем ему так рисковать? Забираться в дом и подпиливать перила? Его же могли увидеть.

— Ты хочешь лишить меня заработка?

— Я просто пытаюсь понять.

— Я бы должен сказать тебе, чтобы ты ни о чем не беспокоилась и полностью доверилась мне, но, сама видишь, я оказался не на высоте.

— Это неправда. Я обязана тебе жизнью.

Зазвонил телефон. Миган пошла взять трубку. Поняв, что это Джон, Барт вышел из комнаты. Он не знал, какие у них отношения, но не сомневался, что после звонка матери шансы Джона стали совсем ничтожными.

14 декабря

Миган стояла у входной двери и рассматривала человека, которого порекомендовала Фенелда Шелби. Парень смотрелся как секс-символ с обложки глянцевого журнала. Ему было где-то около тридцати, может чуть больше. У него были длинные, немного запущенные светлые волосы и ровный образцово-показательный загар. На вид эдакий херувим в мужском обличье. Даже сумка с инструментами, висевшая на плече, гляделась как на показе мод.

Он представился через дверь:

— Марк Кокс. Миссис Шелби сказала, что вам надо починить перила на балконе.

— Да. И надо проверить все перила и балюстраду вокруг купола.

— Будет сделано. Следовало бы покрасить дом. Краска здорово пооблезла.

— В самом деле красили давно. Поставьте в счет осмотр, а я решу потом.

— Будет сделано. Где этот балкон? Я с него начну. В вашем положении падать не с руки. — Он посмотрел на ее живот и отвел глаза, словно вид живота смутил его.

Барт сбежал по лестнице к концу разговора.

— Балкон наверху. Я провожу, — сказал он и быстрым шагом двинулся вверх по лестнице.

Марк пошел за ним следом, стараясь не отставать.

— Вы тоже здесь живете?

— Я в гостях. Я хотел сам починить. Надо было отпилить кусок в том месте, где перила сломались, да оказалось, что здесь нет инструментов. А без них… — Звук его голоса заглох на третьем этаже.

Миган стояла и размышляла, как легко можно нести любую ахинею, если ты тайный агент ФБР. Или действительно у них цель оправдывает средства?

Можно скрыть все данные о преступлении, и ни одна душа не узнает, что на самом деле происходит в «Пеликаньем насесте». Можно изображать любовника незамужней беременной женщины, переваливающейся как бегемот. Даже украшать елку и восторженно распевать рождественские песенки. Он как-то сказал ей, что все, за что берется, делает хорошо. И это лучшее высказывание года. Он просто ужасен.

Однако, даже зная, что все, что он говорит, входит в его роль, она не могла отрицать, что он невероятно привлекателен во всем — в том, как ходит, говорит, улыбается. Как вьются его волосы после душа. Как прыгает он через ступеньку, будто ему десять лет и его ждут приятели гонять в футбол. Как самозабвенно отдается он волне. Даже в том, как страстно желает покарать Мясника за его преступление.

И все это игра, маскарад, разыгрываемый ФБР. Барт Кромвель существует только в данный момент.

А вот Джошуа Карауэй, судя по всему, вечен.

16 декабря

Барт подкатил к дому Пенни и Тома Драммондсов без нескольких минут восемь. На дорожке было полно машин, а пара автомобилей стояла на улице.

— Вот тебе и тесная компания. Да тут, похоже, большая вечеринка.

— Пенни страшно общительна.

— А ты ее давно знаешь?

— Я здесь училась в двух последних старших классах. Мама была в Испании. Танцевала там с какой-то труппой. Поехала на три месяца, а там встретила свою любовь на тот момент. Это был муж номер три. Словом, она застряла в Испании на несколько лет.

— А ты соответственно застряла в Ориндж-Бич, так надо понимать?