Праздник жизни

— Я боюсь, что у Лероя мог быть партнер. А вдруг тому вздумается сунуться в дом, на предмет что плохо лежит. Не хватало еще, чтобы к Миган влез воришка.

— Думаю, беспокоиться нечего. У нас не сложилось впечатления, что у Лероя были помощники.

— Черт с ним, только я все равно был бы тебе признателен, если бы ты заехал к ней. Береженого Бог бережет. Только не напугай ее, просто скажи, что для моего спокойствия я попросил тебя посидеть с ней.

— Заметано. Буду. Правда, думаю, что все это чушь и ни черта ты мне не должен. Мы с Миган друзья.

— Сколько тебе ехать до нее?

— Десять минут от силы.

— Отлично.

Барт сел в машину и погнал ее по шоссе. Даже договорившись с Роджером, он не успокоился и хотел как можно скорее добраться до «Пеликаньего насеста». У него было время о многом подумать, пока он сидел в палате Селлерса и смотрел, как тот с трудом дышит.

Он ни за что не оставит Миган, пока не убедится, что она его никогда не полюбит так, как он любит ее. В жизни есть несколько вещей, за которые стоит бороться. Миган возглавляет этот список.

Миган положила трубку. Наконец она сделала то, что должна была сделать давным-давно. Позвонила в агентство. Как ни странно, ей было не так уж и больно. Скорее, она ничего не почувствовала. Вообще. Разве что одиночество, несмотря на то что внизу сидел и читал книгу по криминалистике Роджер Кольер.

Его присутствие в доме было абсолютно излишним, но она оценила заботу Барта. Для крутого агента ФБР он, пожалуй, уж слишком чуткий и заботливый. С такими мужчинами ей не доводилось встречаться.

Один день без него, и она вся извелась. Ей не хватало его тяжелых шагов, его густого баса, когда он пел под пластинку.

Не хватало его мускусного запаха, перемешанного с его кремами и мылом. Не хватало его прикосновений, когда они были вместе, его поцелуев, наконец.

Но надо к этому привыкать. Скоро он уйдет из ее жизни. Ребенок должен появиться на свет двадцать седьмого декабря. Потом неделька передышки, и за работу. Полетит в Лондон и с головой погрузится в суматоху встреч, переговоров и серьезных решений, от которых компания должна стать еще могущественнее. А Барта ждет новое задание. Он снова станет каким-то другим человеком в другом городе, и другие преступления будут занимать его голову. Он никогда не был Бартом Кромвелем, хотя в ее сознании он навсегда останется Бартом.

Он считает, что она не может решиться на семейную жизнь из-за ее прошлого, и — кто знает? — может, он прав. Но даже если бы они остались вместе, ничего бы не вышло. Слишком разная у них жизнь. Судьба все равно разведет их в разные стороны, и она снова останется одна.

Сама не зная зачем — может, оттого что мыслями витала в прошлом, — Миган подошла к лестнице в конце коридора и стала подниматься наверх, не забыв крикнуть Роджеру, что идет в купол.

— И передай, пожалуйста, Барту, где я, когда он приедет, — добавила она.

— Пойти с тобой? — откликнулся Роджер.

— Да нет. Не стоит.

— Если понадоблюсь, крикни. Я мигом.

Она открыла дверь и вошла в круглое помещение. Солнце уже склонялось к западу, окрашивая облака в оранжевый цвет. По берегу гуляли несколько человек, наслаждаясь закатом, но скоро они разбредутся по домам.

Тяжело дыша, Миган стояла и смотрела на груды коробок. Самой ей было не под силу поднять коробку, но Барт опустил несколько штук на пол, собираясь заняться ими по возвращении. Миган остановилась на коробке с надписью «Мерилин». Лента была ветхой и хлипкой и сразу разорвалась при одном прикосновении.

В коробке лежали носильные вещи. Миган стала доставать их одну за другой. Юбки и свитера чуть ли не послевоенных лет, если вовсе не довоенных. Сейчас в комиссионных их продавали за баснословные цены.

Она провела пальцами по платью из тафты с узкой талией и соблазнительным декольте.

Миган представила себе неодобрительные взгляды бабушки, увидела, как та качает головой, а ее мама вертится перед ней в длинном платье, облегающем ее красивую фигуру.

Миган сунула руку глубже, и вдруг наткнулась на книгу. Она извлекла ее из коробки и стала разглядывать. Выгоревшая холщовая обложка посеклась на сгибах. Латунный замочек был заперт, но ткань, к которой он прикреплялся, еле держалась и местами совсем истлела.

Дневник. Даже то, что она просто держит его в руке, показалось Миган каким-то грубым вторжением в частную жизнь матери. В дневнике слова и мысли из далекого прошлого; они раскрывают душевные тайны той, кто так и остался для Миган загадкой. Может, если она прочтет несколько слов, ей что-то откроется. Дрожащими руками она открыла тетрадь и прочитала первые строки, написанные красивым, четким почерком.

«Сегодня я записалась на конкурс Мисс Креветка. Маме я еще ничего не сказала. Ее хватит удар, она скажет, что недостойно юной леди ходить, показывая всем свое тело. А я собираюсь не просто ходить, но и завоевать первое место. В этом шоу и в других. Я хочу пройти весь путь наверх, выйти на сцену, чтобы меня объявили Мисс Америка. Это будет моим входным билетом на Бродвей».