Праздники

Понималось, что утром никто не будет его искать, никто не будет вглядываться. Он спокойно сидел и смотрел на железную дорогу. В голове проносилась вся жизнь, со всеми ее страстями и глупостями. Никакого выхода не виделось. Оставалось лишь ждать нового момента, нового взгляда: того самого, что двадцать лет назад составлял все его страхи и интересы. Солнце взошло и утвердилось над Димой. Травы ждали вместе с ним и успокаивали. Он нашел вчерашние булочки и доел их. Внезапно усилился ветер. Забеспокоились деревья, зашевелились обрывки бумаг на земле. Дима понял, что вновь приближается это. Железная дорога задрожала. Появилась электричка. Дима выглянул из-за дерева и увидел, что в кабине машиниста едет тот самый человек с нелепым усатым взглядом. Дима понял, что его снова заметили, и снова побежал прочь с того места.

Вечером он приехал в депо. Как и ожидалось, он застал всю ту же картину: толпу курящих на лестнице, среди которых стоял и помощник.

– А, привет. – Он обрадовался, когда увидел Диму. – Ну как? Все я правильно сделал?

– Да, все правильно, – несколько смущенно сказал Дима, – все правильно. У меня такой вопрос к тебе. Скажи, ты сегодня случайно снова там не ехал с усами? – Дима испуганно посмотрел на помощника.

– Случайно ехал. – Помощник рассмеялся. – Просто я бабу сегодня возил. Ты не обижайся, но я ей про тебя рассказал. А она как пристала: говорит, ну надень эту куртку и усы, покажи, как ты смотрел в окно. Не отказывать же? А ты что, сегодня опять там сидел?

– А ты еще собираешься так делать? – спросил Дима.

– Если хочешь – не проблема. Давай за сотню в день.

– Нет, нет, не надо.

– Погоди! – крикнул помощник. – Я придумал кое-что. Ты зовешь бабу какую-нибудь к огородам. Говоришь ей, что ясновидящий. Что через минут десять поедет поезд, а машинист будет усатый, в куртке дебильной, смотреть на нас будет. Я проеду, она будет в восторге. Хочешь, я колпак на голову надену, как у звездочета, чтоб наверняка поверила. Давай, недорого. Если с колпаком, то по двести за раз.

– Не надо! – воскликнул Дима и побежал прочь.

* * *

– Тогда я еще за забором стоял, смотрел и ждал, когда она с родителями приедет. Маленькая девчушка такая, рыженькая, смешная. Дед копошился в огороде, а я взял ее за руку, и мы побежали к железной дороге. Я ей показал… Неважно что.

– Что же ты ей показал? Это самое?

– Да нет, не хочу об этом говорить.

– Ну вот, о самом интересном не хочешь. Да все мы это девчонкам соседским показывали. Что стесняешься-то? Бывало, зайдем в подъезд, она свои секреты покажет, а ты свои. Ей интересно, тебе интересно – дружба.

– Не это, человека одного. Там человек ехал, на нас смотрел. Мы за руки держались, стояли, смотрели на железную дорогу. Я думал, что она испугается этого человека. Когда он поехал, я ее руку сжал: сам испугался, а она нет.

– Да, бабы – они дуры. Чего не надо бояться – они боятся, а чего надо – нет.

– Я сильным себя почувствовал рядом с нею. Будто не собственная сила там была, а наша общая. Ты правильно сказал. Я почувствовал тогда, что, пока мы за руки держимся, наши страхи уходят. Мои страхи уходят благодаря ей, а ее страхи – благодаря мне.

– Какие страхи?

– Разные. Тогда идешь, видишь все веточки у дороги, все трещинки: кажется, что все знаешь, все эти места. Перед сном лежишь, вспоминаешь, не боишься уже ничего.

* * *

Дима проработал весь день, стараясь не думать о том, что произошло. Возвращаясь вечером домой, не смотрел в окно на огороды. А наутро решил снова туда поехать. Зайдя все в тот же магазин, опять купил кефира и булочек и отправился к огородам.

Ничего не изменилось. Казалось, что соседние деревья и кусты ждали Диму, вспоминали о нем. Дима молча спросил у деревьев, не было ли вчера этого усатого на электричке. Ответа он не получил, потому что не захотел. Сел и стал смотреть на рельсы. День выдался дождливым, немного неприятным. Проходили электрички со множественными незнакомыми лицами в окнах. Дима стал поедать принесенные булочки. Внезапно ему показалось, что деревья на него смотрят и готовятся что-то сообщить.

– Что? – недовольно спросил Дима.

Деревья молчали и продолжали смотреть.

– Едет? – Тело Димы задрожало.

По рельсам пронесся тонкий звон, добавляющий предчувствие. Дима вскочил, прижался к дереву и закрыл глаза. Звон подошел ближе. Ветер усилился. Дима приоткрыл глаза, посмотрел на железную дорогу. Показался поезд. Дима отвернулся, обхватил лицо руками, чтобы ничего не видеть, чтобы случайно не открыть глаза, и закричал: «А-а-а-а-а-а!» Вскоре шум проходящего мимо поезда заглушил этот крик. Дима перестал кричать, когда поезд был уже далеко.

– Это он был? Он меня заметил?

Дима поднял булочку и доел ее. Теперь можно было спокойно смотреть на железную дорогу, без страхов и лишних мыслей. Он просидел там до заката: увидел десятки поездов, машинистов, людей в вагонах. У них были усталые взгляды, лишенные всякой суеты. Показалось, люди находятся в том же созерцании, только по ту сторону, вне деревьев.