Праздный дневник

* * *

Что мне приснится во сне моем праздном,

Что померещится в тусклом быту?
В мире прекрасном, таком безобразном,
Жили ползком и умрем на лету.

Кружатся в вальсе прилежно уроды,

Катится с неба привычно звезда.
Солнце не ведает века и моды.
Только за тучей живет иногда.

Катится резво пустая дорога,

Спит колесо неподвижно в ночи,
Жизнь, как и смерть, молода и двунога,
Хочешь – покайся, а хочешь – молчи.

Медные клены качают ветвями.

Птицы щебечут, и черви немы.
Что это, Господи, сдеялось с нами,
Были наотмашь, а стали не мы.

Бьемся навзрыд в нарисованном мире,

В мире, где в клетку разлит окоем.
Служим мишенями плоскими в тире,
Падаем с лязгом и молча встаем.

10 августа 2009

* * *

Не трагична жизнь, статична —

Гонка, полымя, вино.
Жить бессмысленно привычно
И недавно, и давно.

Звезды падают на крышу,

О березу трется ель.
Никого давно не слышу
Сквозь сумятицу и хмель.

Тень фламандца над диваном.

Краснопевцев у окна,
Кость, даренная шаманом,
И безделица одна —

Черный крест времен Нерона,

В римской саже и дыму,
Что нашел во время оно
Раб в разрушенном дому,

В деревянном водостоке.

Вечер был щемящ и тих.
Нам с тобой бы эти сроки…
Впрочем, хватит и своих.
И пока в стекле не сухо,
Влагу пей и Бога славь.
Еле слышно слышит ухо
Вздох раба, слышней чем явь.

14 августа 2009

Из книги «Сон серебряного века»

* * *

Не беда, что не сразу доходит наш голос до века,

Не беда, что уходим мы раньше, чем голос доходит,
Ведь не сразу священными стали Афины, и Дельфы, и Мекка,
Да и тех уже слава, как солнце, зашла или ныне заходит.

И Пиндара строфа, и слова Иоанна, как лава, остыли,

Усмехнется душа на наивный призыв толмача – «не убий!».
Сколько раз наше тело, и душу, и память убили,
А бессильных убить выручал своим оком услужливый Вий.

Наши дети растерянно тычутся в землю своими губами,

Но и эти сосцы истощили запасы надежды, желаний и сил,
Не спасает уже ни пробитое небо, нависшее низко над нами,
Ни истории миф, ни раскрытое чрево распаханных веком могил.

Все морали забыты, истрачены, съедены и перешиты.

И религией скоро объявят и горький Отечества дым.
Наша жизнь и планета невидимо сходят с привычной орбиты.
Так до наших ли детских забот – быть услышанным веком своим.

6 августа 1965

* * *

Ты видишь —

Иду по земле.
Суковатая палка
Мне помогает в пути.
Смилуйся, Боже,
Она устала,
Поставь ее деревом у дороги —
А мне все равно идти дальше.

Ты слышишь,

Как сердце,
Уставшее биться,
Просит покоя.
Смилуйся, Боже,
Останови сердце —
А мне все равно идти дальше.

Земля —

Она тоже устала вертеться.
Смилуйся, Боже,
Останови землю…
А мне все равно идти дальше.

11 августа 1965