Праздный дневник

* * *

Судьба твоей печали
Нисколько не строга.
Запомнятся едва ли
Чужие берега

Расплавленного Рима,
Венеции больной,
Прошедших так же мимо,
Как сонный мезозой.

И пепельные очи
Сгоревшего мирка,
И преданные ночи
В строке черновика.

И тот невыразимый
Среди облезлых дач,
Короткий и ранимый
Прощальный полуплач.

19 июня 2003

* * *

Мне очень жаль, что Вас уже не встречу,
Не помолюсь распахнутому дну,
И той немой и безыскусной речью
Я в снах своих навзрыд не помяну.

Мне очень жаль, что бедные просторы
От не стены в размах не до окна
Не скроют в полдень сумрачные шторы
Или глоток полночного вина.

Мне очень жаль, что я для Вас условен,
Как штатный знак в рассеянной игре,
Готовый к жертве криворогий овен,
В июле и, конечно, декабре.

Мне очень жаль по золоту и меди
Скользить лучом полунезрячих глаз…
За азом – буки, и за буки – веди,
Вот так, глядишь, и не случится Нас.

9 августа 2003

* * *

Санки, зима, и поземки, и стужа.
Медленный след из оттуда – сюда.
Сумрачно жизнь, заметая и вьюжа,
Перебирает вверху провода.

Наледь звенит, и дорога упряма,
Ветер им вторит впопад и не в лад.
В мире ни зги, и вершится обычная драма,
Тьма впереди и не видно дороги назад.

Дай мне скорей свои стылые руки,
Сунь их за пазуху в шерсть и тепло,
Где-то живут несказанные звуки,
Только их снегом еще замело.

Тронемся в путь, подыми свои веки,
Видишь, мерцающий свет впереди.
И подо льдом продолжаются реки.
Нежно и молодо в мерзлой груди.

10 августа 2003 года

* * *

Обезьяна смотрит прямо,
Смотрит в лоб наоборот.
Замечательная драма:
Ведьма, вечер и урод.

Голос свыше, и из бездны
Сипловатый голосок:
– Как вы, милая, любезны,
Камнем медленным в висок.

А на ветке, выше крыши,
Белый ворон сверху вниз
Смотрит зорко в очи мыши,
Высунувшейся на карниз.

И, сорвавшись вниз проворно,
Шумно падает плашмя.
Се, наверно, небесспорно,
Но, увы, не минет мя.

2 сентября 2003

* * *

Навылет вздох, навыворот душа.
Семнадцать лун завиты в хоровод.
Промчался мир, не уцелеть спеша,
А может быть, совсем наоборот.

И кошки ком, вцепившись в сучий зад,
Промчался также за минувшим вслед.
Оставив мне небезнадёжный ад,
Небезызвестной сущности ответ.

Под фонарем и поперек дождя,
Не на свету, но вовсе не во тьме,
Блестел полуустало бюст вождя,
Реальнее, чем в жизни и уме.

Сова кричала медленно и зло,
И лаяла назойливо лиса.
И мнилось мне, что снова повезло
Услышать ниоткуда голоса.

2 сентября 2003