Праздный дневник

* * *

Невелика простая мера —
Любви и быта череда.
Моя единственная вера:
Полсмерти – нет, полжизни – да.

И где веселые забавы
Смущенья, зависти, вины
У той верховной переправы,
Границы мира и войны,

Где боле нету счастья – страха,
Печали, боли и стыда,
Где есть возможность горстью праха
Побыть до Божьего суда.

И где прозрачно и истошно
Курлычет голубь ни о чем.
И падает земля нарочно
В глухую бездну за плечом.

2 ноября 2003

* * *

Я держал связку воздушных шаров,
Я разжал пальцы – шары улетели прочь,
И остался один среди здешних миров,
Если в душе и день, то на дворе – ночь.

Как же слаба связь меж нами, людьми,
Как остывают руки, разжатые на ветру.
Словно ноты – и до, и фа, и соль, и ми —
Перестанут быть музыкой, когда я умру.

Небо прозрачно вновь, до синевы в душе,
Ветер набит листвой, словно худой мешок,
Отношения все – лишь вариант клише,
От дрожания век и до дрожания ног.

В общем, пускай летят, впрочем, не я решал,
Коли не здесь рожден, значит, не здесь умрешь,
А был ты велик или мал, бешен, нежен и шал,
Возможно, как и они, ты никогда не поймешь.

4 ноября 2003

* * *

Тревожный шум доносится из мира,
Из дней, идущих бурно никуда,
Не подведи, расстроенная лира,
За нотой «нет» играя ноту «да».

И, соберя грядущее по крохе,
Свой горький звук хулой не заглуши.
Виной всему две яркие эпохи,
Мелькнувшие в окрестностях души.

22 ноября 2003

* * *

Н. К.

Мы танцуем с тобой менуэт
Посреди неширокой зимы,
Где законов и разума нет,
Где свободны от вымысла мы,

Где качается снег, невесом,
На пружинящих в махе ветвях
И где катит метель колесом,
Наобум, наугад и впотьмах.

Дайте руку кружению в такт,
Ближе губы к дрожанию век,
Созидания медленный акт
Производит на свет человек.

Ноги вязнут в глубоком снегу,
Крылья движутся мимо и вне…
Наважденье опять на бегу
Заглянуло случайно ко мне.

10 декабря 2003

* * *

Бестрепетно, безвольно, безнадéжно
Играю марш на мизерной трубе.
Кругом зима, невыносимо снежно,
И я подобен им, а не себе.

Как будто снег засыпал двери ада,
И недоступно близкое тепло,
И на краю всевышнем Цареграда
Дорогу вспять метелью замело.

Труба скрипит, и клапаны застыли,
И пальцы мерзнут на слепом ветру,
Скажи, мой друг, мы точно в мире были?..
Я, не узнав наверно, не умру.

Луна в зенит карабкается рьяно,
Музейный сторож охраняет сны.
У Пастернаков плачет фортепьяно,
Среди моей несбывшейся страны.

17 декабря 2003