Пражское путешествие гурмана

Ко мне подошел официант и проводил к столику, спросив, на каком языке мне понадобится меню. Я попросил на чешском, но он, видимо, угадав во мне носителя другого языка, тут же поправил, что есть меню и на русском. Я стал читать расклад, в котором цены были решены просто: каждый раздел имел одинаковую для всех блюд цену, причем разбег начинался сразу с 300 крон. Не успел я вчитаться, как тот же, шефствующий надо мной официант, какой-то приплясывающей походкой и с такой же легковесной улыбочкой вновь подошел ко мне, держа в каждой руке по бутылке — он ничуть не сомневался, что без аперитива я не обойдусь, оставалось только выбрать между «сливовицей» и «бехеровкой». К его нескрываемому неудовольствию, от крепких напитков я отказался, а попросил лишь кружку пива.

Коктейли из «Бехеровки»

Национальную чешскую настойку «Бехеровку» делают только в Карловых Варах и только на основе тамошних целебных вод. Получается крепко, вкусно и полезно, если пить в меру, конечно. Не без пользы можно потреблять и коктейли с участием настойки. За 200 лет существования «Бехеровки» их придумано немало.

«Взрыв свежести»: 40 г «Бехеровки», 150 г сока грейпфрута, 50 г содовой воды, немного льда.

«Красная луна»: 40 г «Бехеровки», 150 г сока черной смородины, 50 г содовой воды, лед по вкусу.

«Моравский петух»: 10 г «Бехеровки», 40 г красного вермута, 20 г сливовицы. Готовится в шейкере.

«Аперитив счастья»: 20 г «Бехеровки», 40 г коньяка или бренди, 20 г сливовицы, для полноты букета в бокал кидают одну черешенку и кусочек апельсиновой корки. Готовится в шейкере.

Бригада официантов в черных рубашках с засученными рукавами сначала молча стояла у амбразуры — окна выдачи, разглядывая от скуки посетителей, но потом из глубины кухни, видимо, пришло какое-то обнадеживающее известие, так как «молодцы», среди которых были и две женщины, принялись со страшным шумом сдвигать столы, устанавливая их в длинные ряды, как это было и «У Флеку». Значит, на подходе группы туристов, на которые и ориентирован весь этот прославленный легендарным персонажем Гашека лубочный пивной ресторан.

Пиво было обычным, «шпиз-шашлык», что я заказал, мне не понравился — он был из разного мяса (это хорошо), но если куриные кусочки были суховаты, то есть, передержаны на огне, то говядина осталась жесткой, а свинина была слишком жирной. Цену я заплатил значительную: кружка «Пльзенского» потянула аж на 60 крон, и это на приличном расстоянии от центра Праги! А за «шашлык от Паливца», названного в честь злосчастного трактирщика, которому дали десять лет за загаженный мухами портрет императора, с меня взяли аж 300 крон! Как пишет все тот же пивной авторитет Игорь Корчагин о ценах в «Калихе»: как во французском ресторане!

Сам ресторан называет себя, ни больше ни меньше как «гастрономический оазис — место встреч множества гурманов со всего мира». Понятно, что это всего лишь рекламный трюк, так как ничего особенно гурманского в его меню я не нашел — традиционный набор чешской кухни, отличающийся лишь фирменными названиями, в которых без особой фантазии использованы герои гашековского «Швейка», например, кроме Паливца, есть еще «картофельные лепешки (брамборачки) от подпоручика Дуба», «Говяжья отбивная поручика Лукаша», гороховый суп «Австрийцы отступают», «Шкварки по-швейковски (гусиные)», жареный гусь «Император», «Свиная нога по-полковничьи», «Миска Бретшнейдера» — для двоих (450 граммов) и венец всего списка — «Противень Балоуна»: гигантская порция в 2800 граммов для обжор и любителей хорошо поесть в компании.

Во времена «Бравого солдата Швейка», говорят, «U Kalicha» был совсем банальным, затрапезным трактиром и не имел ничего общего с сегодняшней помпезностью и претензиями на неподражаемость, которую рекламируют хозяева заведения. К сожалению, не сохранилось никаких старых фотоматериалов времен Гашека, можно лишь догадываться, как выглядело это заведение, над которым к тому же размещался публичный дом госпожи Мюллер, волюнтаристски названной Гашеком в романе служанкой Швейка. Ведь роман так и начинается со знаменитой фразы:

— Убили, значит, Фердинанда-то нашего, — сказала Швейку его служанка.