Предай их всех... (СИ)

В зале с колоннами на ложах возлежали господа с веками на головах, кто в тогах или плащах, а кто в натуральной красоте. Сверху порхали лепестки роз… Господа то и дело прикладывались к широким золотым чашам с чеканкой.

В центре зала танцевала гибкая девушка в набедренной повязке и с голой грудью. Лицо закутано полупрозрачной тканью, на щиколотках золотые тонкие браслеты.

Музыка доносилась откуда-то сверху.

«Гермес» вручил Лаки чашу с красным вином и исчез в глубине дома.

Встав у колонны, новоявленный «Ганимед» смотрел на танцовщицу и поражался ей пластичности.

Других женщин в зале не имелось. Мужчины сидели по парам, вполне благопристойно. Просто друзья на античной вечеринке.

— Он прелесть, правда? — шепнули сзади, и рука легла на талию Лаки.

Пирсон явился в пурпурной тоге до пят и с золотым венком на голове. От него мощно пахло мускусными духами.

— Он? Разве…

— Как можно! Женщина в моем доме? Ни за что!

— Так что с нашим вопросом?

— Вы такой нетерпеливый сегодня, Ганимед!

— Я всегда такой. Вначале дело, а забавы — потом.

— Всецело одобряю. Как вам вино?

Настоящее фалернское, с Терры!

— Кислятина, на мой вкус.

— И я того же мнения, друг мой. Но положение обязывает, и вино должно соответствовать вечеринке. Правда, бутылка шампанского еще не нагрелась…

Так в объятиях мэра Лаки поднялся по мраморной лестнице. Наверху, у перил, сидели обнаженные, молодые музыканты с бубном, свирелями и каким-то струнным инструментом. Еще один голый юноша меланхолично швырял вниз горстями лепестки роз из большой коробки.

Кабинет Пирсона был обставлен по моде прошедших веков: тяжеловесная деревянная мебель, с кожаной обивкой, застекленные, пузатые шкафы с книгами, картины в золоченых рамах.

За двустворчатой дверью оказалась спальня, обитая полосатыми шелковыми обоями. В центре кровать под балдахином с золотыми, вышитыми пчелами. На столе, в серебряном ведерке, зеленая бутылка, а рядом фужеры на высоких ножках. Мягкий ковер под ногами и тишина вокруг.

— Здесь хорошая звукоизоляция.

— В этой комнате нам никто не помешает, дорогой…

— Так что с пультом…

Пирсон убрал руку с талии Лаки.

Вздохнул печально.

— У молодых людей нет ни капли романтизма… Увы!

За той дверью. Я буду ждать моего Ганимедика!

Лаки обнаружил за дверью аскетично обставленную комнату с удобным креслом и пульт спин-связи, вмонтированный в тумбу посреди комнаты…

Нужные номера он помнил четко.

Разговор затянулся, но Лаки этому был только рад. «Зевс-громовержец» за дверью, с бутылкой шампанского, на подвиги не вдохновлял. Жаль в комнате с пультом не было двери или окна. Улизнуть незаметно не получится.

«Ничего, в крайнем случае, короткий удар в нужную точку охладит пыл мэра…»

Завершив разговор, Лаки вышел из комнаты.

Пирсон лежал на ковре и сладко похрапывал. Под голову ему подсунули подушку и прикрыли сверху одеялом.

На кровати сидела давешняя танцовщица. Или танцовщик?

В руке бокал с игристым вином. Соски грудей точат упруго. Лицо под вуалью по-прежнему.

Облизнула губы. Ни капли она не походила на мужчину. Соблазнительная, юная девушка…

— Я уже устала ждать. А ты все не идешь…

Голос нежный и мелодичный.

— Мы разве знакомы?

— Ты задолжал мне ночь любви, Лаки и я пришла получить должок!

— Никогда в делах любви не был должником. С кем-то меня спутали, леди! Я — капитан Лонг.

Девушка сняла с головы вуаль и тряхнула роскошными каштановыми кудрями. Прямой носик, выразительные, карие глаза и чувственные губы… Красавица, но совсем не знакомая…

— Ты изменился, но и я — тоже. Не узнаешь меня?

— Прошу прощения, леди…

— Я — Патриция Морелли, мой ветреный капитан! Ваши деньги я потратила с толком!

— Пат!?

Он (она) звонко засмеялась и, подбежав на цыпочках, словно танцуя, чмокнула растерянного Лаки в губы.

Тридцать вторая глава

Мирана. Еще один длинный день.

— И ты переспал с трансом?! Как впечатления? Говорят, что невозможно их после полной пластики отличить от натуральной женщины. Ты предохранялся, милый?

— Я Ганимед, почти что бог, так что к чему эти человеческие заморочки?

Они летели над морем. Ильди за штурвалом флайера, что когда-то принадлежал мэру Пирсону.

— Ты вошел в роль, милый, но поподробнее, прошу тебя!

— Мы мило поболтали, вспомнили прошлое приключения и расстались друзьями. Секс между друзьями? Фи!

— Не верю, капитан Лонг!

— Придется поверить, лейтенант Стайл.

— Как ты меня назвал?!

— Согласно твоему официальному званию в безопасности.

— Ха, для меня это не имело не малейшего значения!

— Рота была счастлива узнать, что ты жива и здорова.

— Ты идиот?! Зачем ты связался с Ротой?!

— Потому что моя жизнь круто меняется и хорошо когда кто-то есть за спиной чтобы ее прикрыть.

— Она в спину нам и воткнет что-то!

— Может быть, и попытается, но я связался еще и с Патриком Дорном.

— Вау! Ты знаешь этого богача лично?!

— Мы как-то делили с ним одну даму на двоих.

— А подробнее?!

— Всему свое время, мой любопытный лейтенант.

— Где ты еще вчера отметился?

— В Галактобанке.

— И?