Предают только свои

Оставив своего несгибаемого приятеля в уютной тени деревьев, росших за туалетным строением, я прогулочным шагом направилась к главным воротам. На ходу я размышляла о новых данных, полученных столь жестким способом.

Мои предположения о том, что Меченый — одна из ключевых фигур в этом деле, полностью подтвердились, но подтверждение это скорее породило новые вопросы, чем дало ответ.

Мне приходилось кое-что слышать про так называемую «нищую мафию» — закрытую группу полуподпольных дельцов, раскручивающих довольно успешный бизнес на эксплуатации калек, грудных младенцев и опустившихся элементов вроде этого типа с палочкой. Львиную долю собранной милостыни эти бедолаги отдают паханам вроде Меченого, и, конечно, чтобы рулить в подобном бизнесе, нужно иметь совершенно определенные связи и соответствующую репутацию.

Поэтому словам о том, что Меченый — парень крутой, я вполне верила. И ничуть не удивлялась угрозам, что при желании он порвет меня на куски. Удивляло другое. Чем подобному типу мог насолить вращающийся в совершенно иных социальных слоях Аркадий?

Все тот же вопрос, всякий раз остающийся без ответа, какая бы новая информация ни приходила ко мне, возник и здесь. Журналист не претендовал на долю в этом «завидном» бизнесе, он не собирался конкурировать с Меченым и даже, в отличие от меня, не бил морды его шестеркам. Какие претензии мог иметь Дима к Аркаше?

Этот неподдающийся вопрос камнем преткновения стоял на любой дороге, какую бы я ни выбирала, пытаясь добраться до истоков этого дела. Зная почти все возможные ответы на вопрос «кто?», я до сих пор не могла объяснить, «почему».

Вернувшись в редакцию, я застала почти идиллическую картину. В тиши кабинета, глубокомысленно уставившись в экран монитора, гений журналистики создавал очередной шедевр.

— А, это ты… — едва обернувшись на звук открываемой двери, бросил Аркадий. — Что, прогулялась? Как там погодка?

— Погодка ничего, — ответила я, и воображение услужливо нарисовало мне пышные кроны растущих на задворках больничного туалета деревьев. — Как у тебя? Скоро счастливый финал?

— Да, уже почти закончил. Посиди немного, вон газетки посмотри. Я сейчас.

Взглянув на стопку старых номеров, которые изучила уже от корки до корки, я уныло опустилась на стул, не найдя ничего лучшего, чем просто уставиться в окно.

8

— Ну вот и все, — победно произнес Аркадий, с размаху ударив по какой-то клавише, видимо, ставя последнюю точку. — Готово!

В ожидании этих волшебных слов прошло минут двадцать, и хотя я не трудилась физически, мозг мой отнюдь не бездействовал. Поэтому, чуть только Аркадий оторвался от своей статьи, я уже готова была обратиться к нему с целым списком интересных вопросов. Кажется, настало время чуть приоткрыть завесу тайны и узнать, что же думает о сложившейся ситуации ее главный герой.

— Послушай, Аркадий, — вкрадчиво начала я. — Ты обратил внимание, что подавляющее большинство граждан, которые пытаются к нам приставать, относятся, скажем так, к довольно специфическим слоям общества?

— Ты про этих алкашей возле кафе?

— И возле кафе, и на стройке. Да и вообще… По моим сведениям, зуб на тебя держат какие-то полукриминальные элементы. То ли «нищая мафия», то ли бригада спившихся сторожей автостоянок. Тебе ни о чем не говорит имя Инесса Юрьевна?

— Абсолютно ни о чем, — немного подумав, ответил Аркадий. — А кто это?

— Хотела бы я знать. Инесса Юрьевна и Дима Меченый — вот два фигуранта, получить информацию о которых сейчас чрезвычайно важно. И чем скорее, тем лучше.

— Меченый? Это тот, про которого ты как-то спрашивала, не знаком ли я с ним?

— Да, он.

— Так что, выходит, это он имеет ко мне претензии?

— Вопрос пока открыт. Но одно я знаю совершенно точно — именно этот Меченый контролирует нищих, пасущихся возле поликлиники.

— Это где мне уделали машину?

— Да. То, что твоя машина там появилась, а следовательно, и ты сам, заметил один из этих побирушек. И он передал информацию кому следует.

— То есть Меченому?

— Возможно. Я пока не уверена, что именно он — наш главный враг. Но, несомненно, он тут — одна из главных фигур. Поэтому у меня к тебе будет очень убедительная просьба. Постарайся вспомнить, не было ли у тебя когда-либо раньше каких-либо пересечений с этой поликлиникой, или с этой стройкой, или вообще с этой местностью. Может быть, ты где-то здесь работал, брал интервью, снимал что-то. Может быть, ты просто проезжал мимо и нечаянно кому-то нахамил. Может быть, случилось еще что-то такое, что могло дать повод кому-то затаить на тебя злобу. Особенно меня интересует период месячной давности, когда, если верить твоим словам, тебя начали преследовать все эти «случайности». Подумай, не торопись отвечать. Это очень важно.

По-видимому, Аркадий внял моему убеждению, поскольку, прежде чем ответить, сосредоточенно и напряженно думал минут пять. Но результат этих раздумий меня не особенно порадовал.