Преданья старины глубокой

Царица Божми успокаивающе гладила разбушевавшегося мужа по запястью. Выше просто не дотягивалась – рядом с этой мохнатой горой прекрасная колдунья-каджи смотрелась едва ли не карлицей. Бегела выпустил пар из ноздрей, угрюмо взрыкнул последний раз и вновь плюхнулся на свое место, обняв жену гигантской лапищей и злобно глядя на Кащея. На лице Божми играла ехидная усмешка.

– А в самом худшем случае у нас всегда есть Каджети, – ласково сказала она мужу. – Уйдем туда, выждем, передохнем… и со свежими силами вновь обрушимся на людишек. К чему бодаться лбами из-за никчемных пещер?

– И то правда… – расплылся в глупой улыбке Бегела. – До чего же ты все-таки умна, мое солнце…

– Должен же кто-то быть, – прищурилась Божми.

– Горько! – встал со своего места Дэвкажиани, поднимая рог с вином.

– Да свадьба уж давно прошла… – даже сквозь шерсть стало видно, как покраснел царь дэвов.

– А все равно! Горько, дорогой, очень горько! Подсласти!

– Горь-ко!!! Горь-ко!!! ГОРЬ-КО!!!!! – начали скандировать огромные дэвы и мелкие каджи.

– Гости требуют, – поднялась Божми.

– Воля гостей – воля богов, – глупо улыбнулся Бегела.

Он легко подхватил супругу за талию одной ручищей и поднял на весу. Коралловые губки царицы каджи и громадные губищи царя дэвов соприкоснулись в страстном поцелуе. Их подданные радостно загомонили, над столом сталкивались рога с вином, прекрасный нектар выплескивался через края и лился в ненасытные глотки.

– Тост! Тост! – снова заревел Дэвкажиани, обливая вином соседей. – За счастливую пару! За молодых! Бегела! Друг! Брат! Счастья тебе! Вечного счастья! Я поднимаю этот рог за удачу! За то, чтобы в вашем девлох всегда играла музыка! За то, чтобы столы всегда ломились от изобилия, а кровати – от любви! За любовь! За любовь, способную творить чудеса!

– Ла-ла-ла-ла, ла-ли-лай! Ла-ла-ла-ла, ла-ли-лай! – распевал Каждэв правым ртом, заливая вино в левый. – Ла-ла-ла-ла, ла-ли-лай! А-а-а-а, ла-ла-ла! Вай, вай, ла-ла-лай!

Кащей смотрел на все это со скукой. Он убедился окончательно – на дэвов рассчитывать нечего. Скорее всего, они некоторое время будут биться со здешними горцами, а потом действительно просто уйдут в Каджети. Этот народ никогда не был способен к продолжительной войне – они быстро загораются и так же быстро потухают. Работать не любят и не умеют. Да и в желаниях неприхотливы – живут в пещерах, спят на голых камнях. Если у дэва вдоволь мяса и вина – он совершенно счастлив, и больше ему ничего не нужно. Заурчит в брюхе – пойдет на охоту, добудет кого-нибудь, сожрет… и снова всем доволен!

Другое дело каджи – вот это народ умелый, работящий. На все руки мастера. И пастухи из них отменные, и плотники, и портные. Вот, взять хоть платье на дэвах. Все до последней нитки сшито каджи – сами-то дэвы отродясь иголок в руках не держали. Конечно, одежда этим мохначам не особо-то и нужна – и без того не холодно, своей шерсти вдоволь. Но набедренные повязки они все же носят. А еще налокотники, наколенники и матерчатые браслеты. Обычай такой.

– Что ж, вы сами избрали свою судьбу, – встал из-за стола Кащей. – И не мне отговаривать вас. Но вспомните, как безжалостно истреблял ваш народ царь Музарби. Вспомните – кое-кто из вас достаточно стар, чтобы помнить те времена.

– Да-а-а-а… я помню… – еле слышно прошамкала дряхлая мать Бегелы. – Это было… больно… Погребальные костры… возле каждого девлох погребальные костры… Нас тогда истребили почти всех… мы до сих пор не оправились… Я была тогда совсем маленькой девочкой… но я еще помню… Я рада, что Музарби давно умер…

– А царица Тамар еще сильнее своего древнего предка, – сухо закончил Кащей. – И когда она выгонит вас из этих гор, не приходите ко мне жаловаться. Я не стану вам помогать.

Дэвы молча уставились на гостя злющими глазами. Им уже не хотелось провозглашать тосты в честь дорогого гостя. В полной тишине старик в железной короне прошествовал к выходу из девлох… а потом ему вслед раздался окрик Бегелы:

– Подожди, батоно Кащей!

Кащей остановился. Бегела смотрел на него очень недобро, а Божми что-то нашептывала в вислое ухо.

– Ты кое-что позабыл, – усмехнулся царь дэвов.

– И что же?

– Погостил ты в моем девлох, посидел за моим столом. Погости же теперь и в моей темнице, посиди в моих цепях, – хохотнул Бегела. – Взять его!!!

Кащей резко метнулся в сторону – в костлявой руке выросло мертвенно-черное лезвие Аспид-Змея. Но уже в следующий миг клинок вырвало чем-то вроде нахлынувшего золотого ливня. Это прекрасные волосы царицы Божми ожили, удлинились и выхватили страшное оружие Кащея. Ведьма-каджи торжествующе усмехнулась, глядя на клинок, извивающийся в тенетах ее локонов, и перебросила добычу мужу – когтистые ручищи царя дэвов сдавили меч подобно тискам, не давая высвободиться.

Одновременно с этим на дорогого гостя бросились кунаки Бегелы. Кащей подпрыгнул, в воздухе с бешеной скоростью замелькали тонкие пальцы – два самых расторопных дэва пали замертво с глубокими ранами в груди. Им просто вырвали сердца.