Преданья старины глубокой

По всему видно, златники у здешнего хозяина все же водились. Крыльцо огорожено не перилами, как у голытьбы, а колоннами в виде кувшинов. Сверху кровля остроконечная, башенки малые. Однако и это все порядочно обветшало – пыль, паутина…

– Что ж бедно-то так? – нахмурился Иван. – Не заботится брат твой о хозяйстве…

– А нашему роду много не нужно. Неприхотливые мы. Видел, небось, где я сам жил? Думаешь, по бедности?.. Нет, Иван, по скромности…

Впрочем, внутри оказалось почище. В горнице печь изразцовая, окна красные,[40] стол белой скатертью застелен. На нем уже всякое угощение расставлено, а поднимается из-за него…

– Боярин Бречислав?! – поразился Иван.

– Ну, здравствуй, братка, – раскрыл объятия Яромир, широко улыбаясь.

– Да вроде видались уже сегодня… – ухмыльнулся Бречислав.

Лесной оборотень и знатный боярин крепко обнялись, стискивая друг друга могучими ручищами. Затем Бречислав чинно кивнул Ивану и указал на почетное место у стола – рядом с духовитым пирогом. Явно только что из печи.

– Поздорову тебе, княжич, – приветливо улыбнулся боярин. – Вижу, не стал тебе Яромир рассказывать, что мы с ним сродственники…

– А зачем? – насмешливо прищурился тот. – Очень уж хотелось посмотреть, как этот молодец рот разинет…

– Ишь ты как у вас все завернуто… – почесал в затылке Иван. – А это что ж выходит – ты, боярин, тоже Волху Всеславичу сын? Бречислав Волхович, выходит?

– Выходит так.

– И тоже оборотень?

– Опять верно. Прозываюсь Бречислав Гнедой Тур, в быка лесного оборачиваюсь, златорогого. Когда нужда такая выпадает, само собой.

– То-то и в церкве тебя редко видно… – сообразил Иван.

– И тут угадал. Только не потому, что мы креста боимся – мы вашему Христу не враги, и он нам тоже худа не желает. Просто у меня здесь, в тереме своя кумирня стоит, маленькая. Родомыслу Мудрому. Вот, Яромир больше Перуну довлеет, а меньшой наш братец – Стрибогу волосы посвятил… да вот и он сам, кстати.

Скрипнула дверь, и в горницу вошел тот самый парень, которого Иван видал на ярмарке.

– О, все уже в сборе, один я опаздываю, – недовольно погладил усы он, торопливо снимая шапку и усаживаясь за стол. – Наливай!

Ему немедленно налили.

– Ну что, брательники, рассказали ему?.. – прохрипел парень, опрокинув чарку.

– Без тебя не начинали, – степенно ответил Бречислав. – Знакомься, княжич – это меньшой наш брат. Прозывают его Финистом Ясным Соколом.

– За знакомство! – опрокинул еще чарку Финист.

– Ага! – поддержал его Иван. – Ух, ну и бражка! Как слеза чиста, как топор остра!

– Хотя с Финистом-то вы уже знакомы… – задумчиво молвил Бречислав. – Ну ничего, от того, что лишний раз познакомились, худо не стало. Верно?

Финист кивнул и что-то невнятно промычал, жадно грызя хлебную горбушку, смазанную маслом, да еще прихлопнутую куском семги. Это все немцы моду завели – складывать два лакомых куска вместе. «Ботербород» называется. Сам Иван такое не любил, а вот братья-оборотни, похоже, не брезговали.

Впрочем, княжич внакладе не остался. На столе и прочего добра хватало. Хлебово и мясное, мучное и молочное, пареное и вареное, соленое и копченое, моченое и квашеное. Уха из судака, судачья же икра, осетрина с грибками, щуки и лещи копченые, заливное из белорыбицы… Всякой рыбы вдоволь.

Вот разве только сушеной нету – сушеную рыбу после Семенова дня подавать не положено. Братья Волховичи хоть и не православные, но русских порядков все же придерживаются. Не зря же говорят – в чужой монастырь со своим уставом не ходи.

Три оборотня – тавролак, волколак и фалколак – уплетали за обе щеки, словно соревнуясь, кто быстрей. Бречислав ел хлебово, мучное да овощи, Яромир налегал на мясо с рыбой, а Финист отдавал предпочтение всяким кашам да ботербородам.

– Как же это ты ухитряешься, боярин? – вытер масляные губы Иван. – Ни хозяйки у тебя в доме, ни челяди – а стол, гляди, богатый какой! Когда ж успел столько наготовить?

– Ну, хозяйки у меня и вправду нету, – усмехнулся Бречислав. – А вот челядь кой-какая имеется… хоть на первый взгляд и неприметная.

– Ты ешь, ешь, не отвлекайся, – посоветовал Яромир. – Мы о скучном говорить будем.

Иван шмыгнул носом и охотно исполнил предложенное – обмакнул очередной блин в сметану, да еще икры сверху наложил. А братья-оборотни и в самом деле завели какие-то неинтересные разговоры – Иван слушал вполуха, продолжая наворачивать за обе щеки.

– Необходимо установить союз, – тихо молвил Бречислав. – В одиночку Тиборск не выдержит.

– Я в царство литовское слетаю, Бову разыщу, – предложил Финист, утирая светлые усы. – Еще в Новгород загляну – с Васькой Буслаевым словом перемолвлюсь. Ну и остальных наших тоже кликну, сколько их осталось… Все не явятся, но хоть кто-то, может…

– С Владимиром сговориться нужно, – настаивал Яромир. – Он ближе всех, и сил у него немало. Будет с нами Владимир – будет и Новгород, будет и Москва, будет и Рязань. Да и Смоленск может помочь. У Всеволода авторитет немалый…

– Не поддержит нас Всеволод. Ему и своих забот хватает, – поморщился Финист. – Не до нас ему нынче.