Предание Темных

Они быстро крадутся за кустами, стараясь нагнать и перегнать ушедших вперед женщин. Лале подозревает, что Шахи-хатун пойдет к домику через некогда парадный вход, тогда они могут забраться, как всегда, через задний. Там же и лежит постилка Момпен. Если они опередят наставниц, все еще может обойтись..

Конечно, какой-то шум их трио создает – треск веток, или листьев. Но, либо женщины попросту не слышат этого, занятые своим разговором, либо списывают на естественные звуки сада.

В итоге, в какой-то момент Лале быстро сворачивает с тропинки. Друзья спешат точно за ней. Один поворот, другой, несколько непокорных кустов.. и они оказывается на заднем дворике летнего дома. К ним выбегает гончая и уже собирается гавкнуть.

– Тихо! – шипит на нее Лале, тут же склонившись – тихо, умница, тихо!

Но, очевидно, отрываются они совсем на смехотворное время, потому что уже в следующее мгновение слышат эхо голосов, доносящихся, как и подозревала Лале, с парадного входа.

Момпен настораживает уши, и Лале уже решает, что ей не удастся заставить собаку замолчать.. как Влад молча опускается на корточки рядом, не издавая не единого звука, и осторожно обхватывает одной рукой пасть собаки. Та поначалу пытается вырваться, не понимая, в чем дело, но когда его вторая рука доверительно ложится на ее голову и принимается наглаживать успокаивающими движениями – гончая понемногу усмиряется. А рука Влада, все еще сдерживающая ее морду, гарантирует тишину животного.

– Умно – шепотом замечает Аслан, присев рядом с ними и став гладить собаку с другой стороны.

– Тише! – шикает Лале, потому что слышит голос своей наставницы.

– ..видишь, как тут все запустело – долетает до них эхо – но даже сейчас домик красивый..

– Потому что был построен с любовью и для любви – вторит ей Дайе-хатун.

Слышится какой-то шорох – очевидно, женщины либо что-то рассматривают, либо усаживаются, либо просто переходят из одного места в другое. Как бы то ни было, когда они заговаривают вновь – говорят они уже настолько тише, и расслышать их становится так сложно, что Лале приходится приложить все известные и неизвестные усилия, чтобы разобрать хоть что-нибудь.

– Жалко Хюму – вздыхает Шахи-хатун – неплохая была девочка. Только слишком султана Мурада любила..

– Да.. когда он к ней охладел, она тут почти все время проводила. Жила воспоминаниями и мечтами наивными.

– А ведь мечта-то исполнилась. Сынок ее, Мехмед, султаном стал!

Теперь Лале кажется, что ладони одного из друзей не хватает уже замком на ее рту. Потому что от изумления он раскрывается в букву «о» и она в последний момент успевает подавить изумленное клокотанье.

– Хозяйка этого домика была матерью Мехмеда? – озвучивает за нее мысль Аслан.

– Ты это знала? – подключается Влад.

Но Лале лишь отмахивается – она не может тратить время на ответы, потому что наставницы-то паузы не делают, а она не может пропустить теперь и одного слова из их разговора, когда она принял такой поворот.

– ..кто бы мог подумать.. четвертый сын, а дождался своей очереди. Да еще и в четырнадцать лет падишахом стал!

Слышится тяжелый вздох Дайе-хатун:

– Ох.. слишком высокую цену она за это заплатила. И она, и Айше твоя милая с ней заодно..

– Мама?! – теперь Лале уже не может промолчать, но ее хотя бы хватает на то, чтобы выпалить это шепотом.

– Они говорят про твою мать? – хмурится Влад.

– Ты же говорила, не помнишь матери.. – удивляется Аслан.

– Я очень плохо ее помню, но имя-то знаю! – Лале злится от собственной беспомощности, но еще больше от незнания – почему Дайе-хатун сказала, что моя мама расплатилась вместе с матерью Мехмеда? И за что именно она расплатилась? За правление Мехмеда? Что за абсурд?

Но тут же, не дожидаясь реакции друзей, вновь обращается в слух.

– Ну зачем сейчас о прошлом горевать – замечает Шахи-хатун – о будущем думай      . Ты ведь его наставница, вот и наставляй. Чтоб мудро правил, глупостей не делал. Да жену хорошую себе выбрал..

– Да если б он меня слушал! Я люблю его, птенчика своего, но характер такой тяжелый..

Лале ждет, что они скажут что-нибудь еще про Хюму, а еще лучше про ее мать и то, как она с этим всем связана.. Но они, как то и свойственно женщинам в возрасте, быстро и нелогично уже перескакивают на совершенно другую тему. И отдав ей столько же немного времени – следом на третью. Будто бы хватая по верхам, но не углубляясь не во что конкретное.

Лале может их понять – они столько лет не виделись, им хочется поговорить обо всем на свете, но это все равно ее очень огорчает. Ей так хочется узнать о своей матери, и она знает, что если Шахи-хатун ничего не рассказала ей прежде, то не расскажет и теперь. Тем более, она даже отказалась отвечать, за что сослали Мехмеда – а судя по всему, гибель ее матери тесно связана с ним и Хюмой..

Но сколько они не ждут, женщины все так и не возвращаются разговором к хозяйке дома, а вскоре и вовсе, отдохнув, уходят обратно во дворец.

-9-

Однако, поздние прогулки чревато отзываются Лале на следующее утро, когда Шахи-хатун поднимает ее, ни свет ни заря, и гонит умываться. Не отходя не на шаг, она между тем причитает: