Предания и мифы средневековой Ирландии

Касаясь сюжетного хода саги, мы отвлеклись от многих характеристик текста. История его во многом типична для ирландской традиции. Восходит он к одной из наиболее ранних больших ирландских рукописей, так называемой Cin Dromma Snechta. Такие рукописи, содержащие подчас десятки текстов самого разного времени, — наш основной источник знаний об ирландской культуре средневековья. Множество их погибло в разное время, унеся с собой варианты текстов, которые помогли бы прояснить их историю от первых до позднейших (иногда единственных дошедших до нас) записей[22]. Краткое изложение нашей саги содержится в древнейшей из сохранившихся рукописей — Книге Бурой Коровы (ок. 1100 г.), а полный текст — в Желтой Книге из Лекана (XIV в.). Таким образом, между первой (постулируемой!) записью и сохранившимся вариантом лежит по меньшей мере шесть столетий, за которые сага, как нетрудно предположить, должна была претерпеть немало изменений. Прежде всего следует наметить их исходный пункт и ответить на общий для всей древнеирландской литературы вопрос — чем был пратекст саги: записью устной традиции или творчеством сведущего в ней, но свободно перерабатывавшего материал составителя рукописи, монастырского писца? По этому поводу велись острые споры и высказывались прямо противоположные мнения, которые сейчас в основных пунктах уравновешены. Сам же факт связи между письменной и предшествовавшей ей устной традицией не может быть подвергнут сомнению и многократно документирован текстами[23]. Важно определить, в какой мере изменился в христианское время сам репертуар филидов и насколько адекватное отражение нашел он на страницах рукописей.

Помимо этого, помня, что устная традиция продолжала существовать параллельно с письменной еще много веков, придется учитывать то влияние, которое она могла оказывать на записи сменяющих друг друга вариантов саг и позднее. Осмысление проблемы, при том, что в нашем распоряжении находятся лишь относительно поздние варианты текстов, предшествующие этапы бытования которых приходится реконструировать с большей или меньшей степенью надежности, представляется непростым, хотя и весьма перспективным делом[24]. В последнее время по этому поводу серьезные соображения высказал П. Мак Кана[25]. Анализируя некоторые ранние тексты, он выделил в них различные стилистические уровни, предполагающие разную степень активности писцов-составителей по отношению к имеющемуся в их распоряжении материалу. Так, некоторые отрывки отмечены заметной бедностью синтаксических конструкций, отрывочным стилем и стремлением до предела сжать сюжетные ходы и описания. В других случаях мы встречаемся со стилистически разработанной, ясной и в своем роде классической для раннего периода прозой, резко отличающейся от описанной выше. В одном и том же тексте могут встречаться оба типа повествований, пусть при этом некоторые саги и отмечены явным преобладанием одного из них. Отмечалось также, что чем архаичнее вариант данного текста, тем больше шансов встретиться в нем с одним из двух названных вариантов.

Как правило, в ирландских текстах в большем или меньшем объеме присутствует так называемая реторика[26]. Выделяясь темным и усложненным языком, эти отрывки по большей части не несут следов переделок писца, исключая лишь те, которые вытекали из его непонимания смысла текста. Нужно заметить, что обо всем этом трудно получить представление из перевода, не носящего буквального характера, ибо как раз реторики в изданиях нашего типа по большей части опускаются, а строгая передача стилистических особенностей текста привела бы к совершенно неприемлемым для русского читателя результатам.

Между различными по стилистике фрагментами текстов и устной традицией существовали разные по степени преемственности отношения. Они отражают прежде всего разные подходы к наследию филидов со стороны тех, кто составлял и переписывал рукописи. Поэтические фрагменты, которые, по-видимому, и в устном исполнении мало варьировались, фиксировались в полном и неизменном виде, однако к прозе подход был совершенно иной. Случалось, что для экономии места или по иным соображениям писец стремился в минимальном объеме запечатлеть основной ход событий и передать содержание диалогов. В этом случае мы получаем от него в наследство первый тип прозы. Иногда же писец ставил себе целью вольную, творческую передачу описательных фрагментов, сжимая или растягивая их по своему усмотрению и добиваясь ясного, прозрачного, собственно литературного стиля. И в том и в другом случае записанные варианты саг не передавали в сколько-нибудь целостном виде особенностей устного исполнения, если, повторяем, исключить отдельные фрагменты, воспроизводившиеся в неизменном виде. Нельзя сомневаться также и в том, что десакрализация множества текстов, по всей видимости, размыла их языковую природу, позволив выразить содержание более обыденным языком, чем тот, что бытовал у обученных "профессионалов" — филидов.