Предания и мифы средневековой Ирландии

— Как не узнать [...]. Не брались еще за оружие в Ирландии три воина лучше, чем эти: Сенха, сын Айлиля, Дубтах Даел Улад и Гоибниу, сын Лургнеха. В руке у Дубтаха сам Луйн[210], что был найден в сражении при Маг Туиред. Всегда проделывают это с ним, когда пришла пора копью пролить кровь врагов. Не обойтись без котла яда, когда суждено ему поразить людей. Если не напитать его ядом, то копье источает огонь и поразит своего владельца или хозяина Дома. Ударишь ли им по врагу, с каждого удара погубит оно одного человека тем ли часом иль позже, даже и не попав в цель. Метнешь ли это копье, сразит оно девять мужей с одного броска, и один из тех девяти будет король, его родич или иной благородный воин. Клянусь тем, чем клянется мой народ, немало будет таких, кому поднесет Луйн смертное питье у входа в Дом. Три сотни врагов сокрушат эти трое в первой схватке и не уступят в доблести никому в Доме. И пожелают они спастись [...].

— Горе тому, кто начнет разрушение, — сказал Ломна Друт, — будь то хотя б из-за этих троих.

— Не могу я [...].

— А после того, что ты видел?

— Я видел покой, и было в нем трое мужей. Воистину, это могучие воины, чье нестерпимо обличье для глаза, ибо страшно смотреть на их уродливые темные лица, вид которых внушает ужас. Платье из грубых волос на них было, так что [...][211]. Волосы их, как лошадиная грива, ужасные, падают прямо до бедер. То свирепые воины, что заносят над врагами грозноразящие мечи. Раздают они удары тремя железными цепами с семью цепочками, в которых по три кольца, три наконечника да еще три железных шара на конце каждой цепи[212] [...] королевские плащи на них. Огромны они и темны лицом. Темные волосы их, как лошадиная грива, сзади спадают до пят. Две трети шкуры быка пошло на каждый из их поясов, а пряжки на них не тоньше бедра человека. Платье их — волосы, что вырастают из тела. Распущены были их пряди волос на затылках, а в руке каждый держал железную палицу, огромную и толстую, словно верхнее ярмо, с девятью железными цепями, а на конце каждой был кусок железа, длинный и толстый, словно срединное ярмо. Печалью охвачены эти трое в Доме, и воистину грозен их облик, так что все там страшатся узреть его. Узнаешь ли ты [...]?

Промолчал Фер Рогайн, а потом сказал:

— Трудно мне узнать их, ибо ни в Ирландии, ни во всем свете не сыскать им подобных, если только они не те три великана, которых пощадил Кухулин в битве с Людьми Фалга. И получив свободу, сразили они еще пятьдесят воинов, но не желал Кухулин их гибели, ибо не случалось ему видывать таких прежде. Вот как зовут их: Сруб Дайре, сын Дорн Буйде[213], Сонкенд Кинд Майги, Фиад Скемме, сын Скиппе. Три сотни врагов поразят они в первой схватке и превзойдут в доблести любых троих в Доме. А когда схватятся они с вами в битве, куски ваших тел смогут пройти в решето после ударов их палиц. Горе тому, кто начнет разрушение, будь то хотя б из-за этих троих, ибо воистину бой с ними не "песнь победы", а "битье головой о скалу".

— Не могу я, — ответил Ингкел [...].

— Кого же ты видел еще?

— Я видел покой, и был в нем один человек, а против нею двое слуг, один в темном плаще, другой в светлом. Красные волосы у него и красные брови. Щеки его румяны, а глаза голубы и прекрасны. На нем был красный плащ и рубаха с красным шитьем. В руке его меч с костяной рукоятью. Сам он разносит по Дому еду и питье, и никому не угнаться за ним. Узнаешь ли [...]?

— Как не узнать [...]. Знаю я этого человека, ибо не кто иной он, как Да Дерга. Это он построил тот Дом, и с тех пор никогда не закрывались его входы, кроме как с той стороны, откуда дует ветер. Никогда с той поры не потухал огонь под котлом, где варилась еда для ирландцев. Те двое, что были пред ним, — его приемные дети, сыновья правителя Лейнстера — Муйредах и Кайрпре. Трижды девять воинов сразят эти трое у входа в Дом и станут похваляться победой над королем, королевским родичем или иным знатным воином. Потом пожелают они спастись.

— Хвала тому, кто спасет их! — сказал Ломна. — Воистину достойней спасти тех троих, чем убить. Да пощадят их хотя бы ради того человека, ибо должно пощадить его.

— Не могу я, — ответил Ингкел. — Облака слабости [...].

— Кого же ты видел еще?

— Я видел покой, и троих в нем. У них три красные копны волос, три красных плаща да три красные рубахи. Тело их красное вместе с зубами. Три красных щита подле них да три красных копья. Три их красных коня стоят перед Домом. Узнаешь ли [...] ?

— Как не узнать [...]. Это три воина, что осквернили бесчестием сиды. И повелел тогда правитель сидов, чтобы в наказание трижды погубил их король Тары. В последний раз должны они погибнуть вместе с Конайре, сыном Этерскела. Не настигнешь ты этих людей. Явились они, дабы погибнуть, но не умрут сами и не убьют никого.

— Кого же ты видел еще?

— На полу того Дома у самого входа я видел троих. Три палицы были у них в руках. Быстрее зайцев бегали они один вокруг другого ко входам в Дом. Передники и серые плащи были на тех людях. Узнаешь ли (...) ?