Предания о самураях

С появлением принца упорные самураи сняли глубокие шляпы и встали перед ним на колени. Мотиудзи от удивления воздел руки: «Да это же сам владыка Огури Сукэсигэ-доно! Извольте, милостивый государь, войти. А этот здоровяк, играющий моими слугами в бильбоке, я так думаю, Икэно Сёдзи! Как раз во время твоего победного и счастливого возвращения из провинции Кии Мотифуса увидел Сукэсигэ-доно в Хана-госё (Цветочном дворце). Рекомендации для Мицуиэ Ко послужили вполне надежно. Время все еще представляется благоприятным для возрождения дома Огури». Сукэсигэ со всей почтительностью выразил принцу свою благодарность. Потом, обращаясь к Сёдзи, он сказал: «Сёдзи, надо бы извиниться за такое бесцеремонное обращение и грубое вторжение. Со своей стороны ваш Сукэсигэ признает свою долю участия в этом позоре. Прошу последовать моему примеру в полной доле согласно с проявленным куражом». Сёдзи торжественно выразил почтение и принес извинения. «Увы! Силу свою мне не всегда удается унять. Готов за это понести любое наказание. По распоряжению своего господина Сёдзи готов вскрыть себе живот. Тем более что я уже доставил много беспокойства». Принц и владыка улыбнулись, ведь им понравилась искренность, с которой достойный витязь оценил сложившуюся ситуацию. Сёдзи еще не успел привыкнуть к правилам двора и столицы. Он представлял себе буси из Канто похожими на воинов Киото, но считал столичных чем-то вроде паркетных рыцарей. При этом из-за того, что они еще не познакомились друг с другом, из-за недавнего проявления куража появились предчувствия дурного. Мотифуса похлопал его по плечу. «Смотри, эти ребята никак не оправятся от удивления. Имя Икэно Сёдзи служит паролем для всех и каждого из них. То, что вы их разметали, добрый сударь, для них большая честь. Полученный опыт пойдет им на пользу. На самом деле им нечем хвастаться после этой схватки». Когда они вошли и сели, когда принц подал им знак, тот продолжил: «Мотифуса тоже родом из Канто. Демонстрация превосходной силы мужчин из Хассю (Восьми отмелей) как вода для томимого жаждой человека». В глазах у него играли озорные огоньки.