Предания Синих камней

Борисоглебский монастырь был уничтожен польско-литовскими интервентами в Смутное время, после чего холм остался «чистым». В 1629 году, согласно Писцовой книге, поверхность Александровой горы перешла на покос Никитскому монастырю, а не столь давно на нём был водружён памятный крест, какие ставят на местах, где некогда находились культовые сооружения.

Ныне средневековые очертания холма искажены отвалами, заплывшими ямами, осквернены грабителями (которых нам приходилось шугать и лично, ибо органы внутренних дел подобными вопросами до недавних пор занимались крайне неохотно), но по сей день на поверхности не составляет особого труда найти, скажем, мелкие фрагменты средневековой керамики как монгольского времени, так и более поздние. Информативные для настоящего учёного, они не представляют никакого интереса для расхитителей и зевак или искателей «просветления», каковых здесь множество, а потому просто затаптываются в грунт.

Существовавшее на горе до славян поселение народа меря не было, как можно полагать, изолированным. Логично думать, что оно было частью большого комплекса, в который входили и другие населённые пункты, и культовые места.

Фрагмент средневековой керамики, втоптанный в склон горы. Октябрь 2010 года

Фрагменты позднесредневековой керамики. Подъёмный материал. Октябрь 2010 года

Сейчас высказаны сомнения, можно ли считать холм святилищем. Мол, археологических оснований для этого никаких нет. Все находки носят бытовой характер, а толщина культурного слоя указывает, что здесь находилось именно жилое поселение. К сожалению, точные сведения о толщине каждого из горизонтов недоступны, а также странно, что было выявлено так мало материальных следов монастыря. Даже если он был полностью разграблен, что-то на протяжении веков должно было накопиться в почве.

Случаи, когда славяне устраивали святилища на поселениях своих предшественников, а не только начинали на них селиться, известны. Вообще надо заметить, что критериев для определения священного места, по данным археологии, очень мало. У восточных славян мы по преимуществу имеем дело не с архитектурными сооружениями, а с естественными ландшафтными объектами.

Поэтому, вопреки прежним нашим неоднократным утверждениям, что да, на Александровой горе однозначно находилось мерянское, а потом славянское культовое место, надо говорить только, что оно могло там находиться. Но на это указывают лишь косвенные признаки.

Мерянское поселение по каким-то причинам перестаёт существовать. В любом случае оно было очень небольшим, если судить по размерам площадки, – не больше 80 × 35 метров, согласно «Археологической карте». Сколько там жилых домов и хозяйственных дворов находилось, неясно, но, несомненно, очень немного. Надо думать, основная часть людей жила где-то по соседству. Сам холм достаточно удобен для обороны, но только в случае, если там был источник воды, а он в настоящее время имеется лишь у подошвы горы. Даже если раньше уровень воды в озере был выше, что вполне вероятно, обороняющимся в случае осады было бы затруднительно добывать воду из озера.

Это заставляет сомневаться, что перед нами – центральное в здешних краях поселение мери. Или следует сделать вывод, что населения было очень мало?..

Предметы вооружения. Из раскопок на Александровой горе (по «Археологической карте Ярославской области»)

Могло ли быть так, что гора одновременно была святилищем и местом проживания тех, кто за ним ухаживал, следил, то есть что здесь жили некие жрецы? Теоретически да, это было бы очень логично, но никаких подтверждений мы всё-таки не имеем.

В XIII веке на горе был основан монастырь. Был он или нет «загородной резиденцией князя Александра», непонятно. Но, скорее всего, князь в нём бывал. Почему здесь? Только потому, что удобно, или же чтобы отвадить ещё остававшихся язычников от привычного места отправления обрядов? И это только допущение.

Достоверно известно, что именно на Александровой горе проходили народные празднования в честь Ярилина дня. Гора действительно идеально подходит для подобных праздников, а равно для ряда других из того же весенне-летнего цикла. Но – очередное «но» – эти праздники, скорее всего, начали отмечать там лишь начиная с XVII–XVIII веков. Едва ли монахи позволили бы подобное под стенами своей обители.