Предания Синих камней

«Русская этимология (см. словарь Даля) предлагает “клещить”=“щемить, ущемлять, гнести, жать, сжимать, тискать, сдавливать”. Поскольку это не может относиться к положению города между какими-то преградами, придется сделать заключение об угнетенном в политическом смысле положении горожан. Однако мы думаем, что это суть переосмысление прежнего, созвучного мерянского имени озера и поселка. Очень показательно название оврага Белая Слуда, который отделяет Клещин от Городища. Слуда явно от угорского “сотыла”=“светлый”, так что имя – сумма угорского прототипа и русского перевода Белая Светлая. Другой же овраг называется просто Глинница. Я могу предположить, что в основе “Клещин” лежит очень распространенный и многозначный в угорских и тюрских языках корень “келе”, что значит, в частности, “молиться”, “просить” (отсюда русское “клянчить”). Не исключено, что в этом месте находился крупный требный центр мери, куда в означенные дни или месяцы стекались на моления. На это указывает знаменитый Синий камень. Итак, озеро и поселок на Александровой горе в дославянское время мог называться Келе, что значит Требище. Славяне, покорив мерю, переиначили Келе на Клещин “покоренный, зажатый”»[59].

После прочтения так и хочется со вздохом посетовать: «Ох уж эти краеведы…» Когда бы не изрядная распространённость данного текста и его вариаций в Интернете, на него и внимания не стоило бы обращать. Но раз уж обратили, давайте – в который уже раз – пройдёмся по всей цитате, поскольку продемонстрированный в статье подход, к сожалению, для историков-любителей типичен.

Прежде всего, в начале цитаты речь идёт (вернее, должна бы идти), конечно, не об этимологии. Этимология – раздел языкознания, изучающий происхождение слов, а не подбор синонимов к ним. Словарь В. И. Даля – не этимологический, а толковый.

Кстати, слово «клещить» найти в нём не удалось[60]. Может быть, оно имеется в каком-то особом краеведческом издании или, на худой конец, встроено в ту или иную словарную статью, но отдельной языковой единицы в доступных версиях нет. Отсюда возникает сомнение во всех дальнейших построениях приведённого источника, однако раз уж мы взялись копаться до конца…

Раз слово «клещить» не попалось, двинемся дальше.

С оврагом Белая Слуда (кстати, не слишком-то глубоким), о возрасте которого можно без дополнительных изысканий только догадываться, ещё забавнее. В отличие от странного глагола «клещить», слово «слуда» у Даля-то как раз отыскать легко, причём смысл его прозрачен и совершенно не требует привлечения угорских или финских языков. Судите сами:

«СЛУДА ж. вологодск. слюда, слоистое, стеклянистое ископаемое, слюдяной сланец. Слудка, перм. крутой берег реки, особ. бугристый. Слуд м. и мн. слуды стар. полои, мочажины, мочажные заливные луга. || Слуд и слудь ж. слуз м. сев. наслуд, наслузы, наледь, обледеница; тонкий слой льда, сверх выступившей воды, второй слой, наслойка; самая вода эта, на льду; снег, обмерзший сверху, зажоры и проломы от этого. Корня луд, луда (см. это сл.) нет в словарях. Слузы мн. твер. замерзлые лужи».

Отнюдь не факт, что где-то рядом когда-то добывали или встречали слюду, но крутые склоны оврага (рва), особенно обледенелые, согласитесь, напрашиваются. Да даже если бы и слюда была, что тогда?