Преданное прошлое

— Ну, сами они смотрят на это немного иначе. Сиди Мохаммед аль-Айячи — весьма примечательная личность, человек, с мнением которого считаются все. Его все уважают, он сумел сплотить вокруг себя много людей, одинаково с ним мыслящих. Он создал великолепную боевую армаду, собрал из самых разных концов света — из капитанов-христиан, изменивших своей вере, представляющих практически все морские нации Европы, из религиозных фанатиков, богатых морисков, выброшенных из Андалусии и Гранады королем Филиппом, — да в общем-то из всех, кто имеет зуб против христиан.

Он ведет хитрую игру: трубит повсюду о священной войне, но при этом поощряет их погоню за богатством. Ограбить христианский корабль — значит вернуть богатство миру ислама, к вящей славе их бога, а если в процессе христиан убивают или заставляют изменить своей вере, тем лучше. Если бы у нас в Англии был король вроде него, мы бы уже завоевали полмира, потому что он в тысячу раз более харизматичен, нежели этот болван Яков или его сынок, эта напыщенная задница. Старая королева Елизавета оценила бы этого аль-Айячи по достоинству. Они во многом схожи: оба всегда умели понимать природу человека и пользоваться его слабостями, чтобы играть им как пешкой в крупной игре.

— Так что же это за бог у них такой, если он требует подобных жертвоприношений кровью и золотом?

Маршалл обернулся и посмотрел на Роба с откровенной жалостью.

— Да такой же, как и наш собственный. У них просто разные имена, да и поклоняются и молятся им по-разному. А во всем прочем между нашими религиями нет никаких особых различий, если исключить тысячу лет взаимного кровопролития.

Это было чересчур для бедного Роба, у него даже возникло такое ощущение, что привычный мир встал с ног на голову.

— Но если мы все служим одному Господу, тогда почему же воюем друг с другом?

— Почему люди вообще воюют? Дерутся за власть — из жадности, чтоб навязать другим свои взгляды. Лично я не дам и ломаного гроша за все это; я бы стал служить самому дьяволу, если это пойдет мне на пользу.

Но вот что я должен тебе сказать: сейчас, когда мы проникли в самое логово пиратов, ты лучше держи голову пониже, не сверкай глазами и не демонстрируй свое возмущение или неуважение, каковы бы ни были твои взгляды и как бы тебя ни провоцировали. Иначе лишишься головы и не получишь эту свою шлюшку, и я ничего не смогу для тебя сделать.

Они продолжали ехать вперед, солнце жарило, но потом его закрыли благословенные облака, и пошел слабый дождик. Англичане как раз пересекали огромную непаханую равнину, там и тут усыпанную скальными выступами и запыленными кустами. Через некоторое время подъехали к лагерю, состоявшему из нескольких черных палаток, натянутых низко над землей. Вокруг них, привязанные, паслись домашние животные, включая стадо огромных неуклюжих горбатых тварей с длинными шеями и узловатыми коленями. Возле палаток сидели женщины, они возились с младенцами, вязали что-то из ярких ниток или растирали зерно на ручных зернотерках. Одна из них заметила приближающуюся парочку путешественников и побежала навстречу, позванивая на бегу серебряными браслетами на запястьях и щиколотках. Девушка полностью соответствовала представлениям Роба об экзотике, которую он ожидал встретить в этих отдаленных краях: на ней было множество ярких одежек, и на теле, и на голове, застегнутых и закрепленных огромными серебряными брошками и булавками. Глаза у нее были жирно подведены черным, отчего она выглядела совершенно потрясающе, а на щеках и на лбу красовались татуировки плюс коричневые узоры на руках и ногах.

Красотка протянула к ним свою расписанную ладонь и горячо и настойчиво что-то забормотала. К удивлению Роба, Маршалл не прогнал ее, не стал ругаться, а вместо этого сунул руку в свой кошель, вытащил одну из монет, что стащил у убитого, и положил ей на ладонь. Что было еще более удивительно, он обменялся с ней несколькими словами на грубо звучащем наречии, а она что-то протараторила в ответ.

— Слезай, — велел Маршалл, сползая со спины мула. — Нынче мы будем есть вволю и хорошо спать, а завтра доберемся до Сале.

— Кто эти люди? — нервно осведомился Роб. — Откуда вы знаете, что они не убьют нас ночью и не бросят наши трупы на корм воронам? И что за ужасные животные вон там?

Маршалл похлопал его по спине:

— Они такие же путешественники, как мы. Кочевники из пустыни, что лежит южнее. Они передвигаются по древним караванным путям вместе со своими верблюдами и прочим скотом, торгуют своими товарами и прочей мелочью, что попадется по пути, украшениями, к примеру. Обратил внимание, сколько на этой женщине серебра? Нет смысла ни о чем беспокоиться, они тут помешаны на гостеприимстве. Попользуйся им по максимуму — это последние приличные люди, которых тебе тут придется встретить.