Преданное прошлое

Ибрахим подскочил к борту, но уже ничего не мог сделать.

— Чертов идиот! — заорал он, глядя на всплеск в том месте, куда нырнул Дик Элуит. — Из него вышел бы отличный пират, если б он не был таким упрямцем! Все, что от вас требуется, чтоб стать турком, так это произнести несколько слов и расстаться с бесполезным кусочком кожи. И не стоит жалеть этой ерунды, поменяв ее на более приличную жизнь. А так все, что ему достанется за все эти глупые усилия, так это то, что он пойдет на корм рыбам.

— Он сумеет доплыть до того корабля! — яростно возразила Кэт.

— С кандалами на ногах?! Да ни в жисть! — Ибрахим схватил ее за руку. — Давай быстро вниз, пока мы тут делом занимаемся.

Оказавшись снова в трюме, пленники расселись по скамьям и стали прислушиваться и ждать дальнейших событий. Но только после первого орудийного выстрела поняли, что корабли вступили в бой. Женщина, что сидела слева от Кэт и до сего времени едва обмолвилась словом, погруженная в собственное несчастье, вдруг схватила ее за руку:

— Меня зовут Харриет Шорт, — сказала она. — Если я погибну, а ты выживешь, прошу тебя сообщить моему мужу, что со мной произошло. Его зовут Никлас Шорт, его все зовут Малыш Ник. У нас дом на Маркет-стрит в Пензансе, нас там все знают. Мы с ним поругались вечером в субботу, перед тем как нас захватили. Он сказал, что он не какой-то там пуританин и не желает, чтоб его сыновья выросли пуританами, и поэтому забрал их с собой в церковь Сент-Гэбриэл. — Наверху раздался грохот выстрела, и все судно вздрогнуло от носа до кормы, словно Господь ударил его кулаком. — У Харриет по лицу текли слезы, Кэт даже во тьме видела, как они поблескивают. — Нет чтоб мне его послушаться! Если бы не моя строптивость, я б тут не оказалась. Мне бы с моими пойти, не надо было идти одной, да еще и возмущаться…

— Она с трудом сглотнула. — Я сказала ему… Сказала… чтобы шел к черту, а потом грохнула дверью и ушла. Это Божья кара мне, я знаю, точно знаю… — И она зарыдала.

Кэт погладила ее по руке:

— Обещаю тебе, если с тобой что-то случится, я все ему расскажу. Только ты не бойся, все будет хорошо. — Конечно, это была ложь. Если в их корабль снова попадет пушечное ядро и пробьет дыру в трюме, как они смогут выжить, когда внутрь хлынет океанская вода?! Прикованные к железным прутам, они просто потонут, все как один.

Тут раздался громкий скрежет по всему правому борту корабля, за ним последовали мушкетные выстрелы и приглушенные крики наверху. Потом некоторое время там стоял непрекращающийся грохот боя, он был словно гром; потом корабль накренился и рывком ушел вбок, и под днищем снова заплескалась вода. Кажется, они снова куда-то плыли.

Наверху раздалось еще несколько приглушенных орудийных выстрелов, и корабль закачался от мошной отдачи своих пушек, ведущих огонь по судну противника. Потом все наконец успокоилось, теперь было слышно лишь поскрипывание шпангоутов да рокот моря снаружи.

— Они пытаются уйти, — сказал чей-то голос мрачным тоном. — Пушками не отбились и теперь должны удирать.

— И что это означает для нас? — выкрикнула Джейн Триджинна. — Если догонят, они нас потопят?

— Наверное, попробуют взять на абордаж. Это довольно старый корабль, но в хорошем состоянии, вполне приличный приз для любого капитана. А кроме того, за голову каждого пирата тоже заплатят. Им положена награда за всех взятых в плен, к тому же они могут использовать этих ублюдков для обмена на своих, захваченных пиратами. Из того, что рассказывали другие парни, понятно, что в берберийских тюрьмах гниет немало испанцев, да и на галерах их полно, сидят на веслах, а надсмотрщики обдирают им шкуру кнутами…

— Испанцы не очень-то любят англичан, — пробормотал Уолтер Труран.

— Тебя уж точно любить не станут, — горько усмехнулся кто-то еще. Он говорил с ирландским акцентом. — Но я им не скажу, что ты не католик, только смотри сам не проболтайся.

Корабль шел все дальше, а потом упала ночь, и никто не спустился к невольникам в обычное время и не принес им еды.

— Что-то там не так, — высказал мудрую мысль Айзек Сэмюэлс.

Но не успел он это произнести, как распахнулся люк и в нем появился Ашаб Ибрахим и с ним еще двое. У одного голова была замотана окровавленным платком, а у другого завязана рука. Пленники переглянулись, но не промолвили ни слова. Еды пираты не принесли.

— Неужели у вас даже глотка свежей воды для нас не найдется? — сварливо осведомилась Джейн Триджинна.

— Мы тут не для вашего удовольствия, — отрезал Ибрахим. — Надо приказ раиса выполнять.

Поднялся шум, и многие пленники начали кричать и ругаться.

— Заткните свои пасти, или я их сам вам заткну! — заорал Ибрахим. Он протопал по трюму, пока не добрался до того ряда, в котором сидела Кэт, выбрал ключ из связки, что висела у него на поясе на цепочке, и отомкнул замок на железном пруте. Мужчина, сидевший с краю, начал было вставать, но предатель грубо толкнул его назад ногой. — Да не ты, собака! Мне девка нужна!

Пальцы Кэт инстинктивно сжались на пруте. Она опасалась самого худшего, а он, заметив выражение ее лица, лишь рассмеялся: