Преданное прошлое

— Пчел. Мой дед и теперь их держит. — Кэт охватила ностальгия, едва она вспомнила домик в Вериане, маленький и уютный, где у дедушки был огромный очаг, на котором бабушка коптила ветчину и варила варенье на зиму. Она не видела их со времени смерти отца, потому что мать не желала иметь ничего общего с семьей мужа, считая крестьян низшим классом. Тут Кэт впервые поняла, что в этом, как и во многом другом, мать здорово заблуждалась.

Мед был густой, темно-коричневый, очень тягучий, совсем не похожий на тот бледно-золотистый нектар, которым она впервые написала собственное имя, сливая его тоненькой струйкой с ложки на ломоть свежеиспеченного бабушкой хлеба. Она понюхала его и отпрянула — аромат был необычайно крепким, мощным, пьянящим.

— Эти… пчелы, который его делают, питаться только с диких горных растений, — пояснил раис, видя выражение ее лица. — Это сильный магия.

— Магия? — переспросила Кэт и фыркнула, не в силах сдержаться. — Никакой магии нет на свете.

— Ты очень уверена в это.

— Да, уверена.

— А чудеса? А судьба?

Кэт стиснула зубы.

— Моя мать всегда говорит, что наша судьба в наших собственных руках и мы должны следовать своим путем, потому что никто за нас этого не сделает. А мне нагадала судьбу одна старая египтянка, она сказала, что я доживу до момента, когда увижу единение Неба с Землей, и тогда мои мечты сбудутся. Но вот я оказалась здесь, пленницей на пиратском корабле, плывущем в какие-то страшные места, где меня скорее всего ожидают мучения и смерть. Так что нет, не верю я ни в чудеса, ни в судьбу.

— Только Аллах владеет ключами от кадар34.

Только Он все знать, только Он все замышлять. Наши души не может решать, где нам родиться и когда умирать, — только Аллах делает такой решение. У Него есть план для все мы, а мы должен только принимать то, что Он нам посылает.

Кэт уставилась на капитана, держа ложку над «магическим» составом.

— Значит, не имеет никакого значения, положу я тебе мед в рану или нет, зашью я ее аккуратно или небрежно. Если ты умрешь, это будет по воле Божьей. Вот мне и непонятно, зачем ты заварил всю эту кашу, зачем меня сюда приволокли и зачем ты угрожаешь смертью мне и матери, лишь бы заставить меня выполнить твою волю? — дерзко спросила она.

Аль-Андалуси недовольно заворочался, зажмурив глаза от боли.

— Это нехорошо, когда женщина пытаться спорить, как мужчина, а еще хуже, когда этот женщина — неверный. Ты не можешь понять воля Бога, глупо и пытаться. Ты меня сейчас злить. Может, лучше сразу бросить тебя за борт, чтоб не слышать шум от твой язык. И все-таки, мне кажется, что это Аллах мне тебя послал, так что, наверно, у Него был на то причина. А теперь давай, клади мед в рана и зашивай как следовает. А со временем сама увидишь, какой план у Него был для тебя и для меня.

Кэт надула губы, набрала ложку меду и залила рану на ноге. У него задрожали мышцы, когда она нажала на край раны, и девушка почувствовала, как его плоть дернулась, словно дикое животное, когда пытаешься его погладить. Она бросила на Аль-Андалуси быстрый взгляд, но тот смотрел на пламя лампы над головой, и в его глазах невозможно было прочесть ничего. Потом Кэт занялась раной на боку. Здесь у него кожа была более светлая, чем на лице и на руках, и гладкая, как у женщины; несомненно, гораздо более гладкая, чем у Мэтти. Ощущение под пальцами было такое, словно она гладит шелк, хотя сама рана выглядела просто жутко и к ней было страшно притронуться, так что, заливая ее медом, девушка отвернулась, чтоб ее не вырвало.

— А теперь зашивать маленький стежком, — хрипло произнес раис. — Мой тело — Божий тело, и оно должен быть готов выполнять Его воля.

Кэт вдела в иглу ошпаренную кипятком шелковую нить и, выбросив из головы все мысли, принялась за эту вызывающую отвращение работу.

ГЛАВА 15