Преданное сердце

Сара Луиза посмотрела на меня так, словно я предложил ей пожонглировать тарелками или попробовать проглотить шпагу. Она села напротив меня за стол, держа в руке чашку с кофе; все ее лицо выражало изумление.

– Постараюсь тебя не задержать, – сказал я. – Просто я хотел тебе сообщить, что, по-моему, пора с этим делом кончать.

– Кончать?

– Кончать.

– С каким делом?

– С этим самым – с нашим браком.

– Пора кончать с нашим браком – я не ослышалась?

– Боюсь, что нет.

– Боже, я готова рвать на себе волосы.

– Из-за чего?

Сара Луиза взяла сигарету, закурила – на моих глазах она после университета не курила ни разу – и отпила из чашки.

– Я готова рвать на себе волосы из-за того, что ты мне это сказал, а не я тебе. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз мне хотелось это сделать.

– Думаю, довольно часто.

– Каждый божий день. Когда тебя нет, я не могу понять, зачем мне нужен муж, которого никогда не бывает дома. Когда ты дома, я не могу понять, зачем мне нужен муж, который не вылезает из своей скорлупы. У тебя есть только два занятия: читать и бегать. Даже с собакой было бы интереснее жить, чем с тобой. С нами ты разговариваешь только в одном случае: когда хочешь сказать, что мы слишком много тратим. Знаешь, почему я тебя терпела все это время?

– Должно быть, по доброте душевной?

– Потому что, дура, женила тебя на себе. Я считала, что раз увела тебя от той немки, то теперь обязана, несмотря ни на что, жить с тобой. Так, значит, говоришь, пора кончать? Забавно, в чем же тут дело? Неужели ты нашел себе другую? Неужели она немка, все эти три недели ты был с ней, а мне вешал лапшу на уши насчет всяких деловых встреч? Нет-нет, это невозможно.

– А может быть, ты нашла себе другого? И, может быть, я его знаю?

– Ах, какие мы, оказывается, любопытные! Ты еще найми детектива следить за мной.

– Полагаю, нам нет смысла лезть в дела друг друга.

– Я и не знала, что интересоваться подругами мужа значит лезть в его дела.

– Сара Луиза, я хочу развестись.

– Пожалуйста, дорогой мой, и чем скорее, тем лучше. Но давай договоримся: это не ты разводишься со мной, а мы разводимся друг с другом. Кстати, для твоего сведения: если бы мне не было тебя жалко все эти годы, тебя бы уже давным-давно отсюда вышибли под зад.

Когда мы вечером сообщили обо всем девочкам, они не сразу поняли, что случилось, а потом Элизабет радостно закричала:

– Я выиграла! Я выиграла!

– Что ты выиграла? – спросил я.

– Эсель поспорила, что вы разведетесь в прошлом году, я – что в этом, а Мэри Кэтрин – что в будущем. Так что выиграла я.

– Так что же, нам теперь уменьшается содержание? – спросила Эсель.

– Мы еще не говорили с нашими адвокатами, – ответила Сара Луиза, – но я уверена, что ваш отец никогда на это не пойдет. – И она посмотрела на меня с ангельской улыбкой.

– А как насчет всякой там платы за обучение? – спросила Мэри Кэтрин. – Они вот ходят в колледж – значит, ты будешь за них платить, а я не хожу. Ты будешь мне давать столько же?

– Постараюсь, чтобы все было по справедливости, – ответил я.

– Не сомневаюсь, что ваш отец не станет скупиться, – сказала Сара Луиза. – Он, безусловно, хочет, чтобы его вспоминали добрым словом, когда он будет жить вдали от вас.

– А куда он уезжает? – спросила Эсель.

– Об этом мы тоже собираемся вам сообщить, – ответила Сара Луиза. – Ваш отец едет работать в Германию.

– Тебя выгнали из банка? – спросила Мэри Кэтрин.

– Нет, – ответил я, – просто один старый друг в Мюнхене предложил мне приличное место.

– Уверена, что у тебя там какая-нибудь подружка, – сказала Эсель.

– Уверена, что ваш отец тоже в этом уверен, – ответила Сара Луиза – но он у нас безумно чувствительный и не хочет скандала.

– Я прошу только одного, – сказала Элизабет, – чтобы вы развелись пристойно. Пошлятины я не вынесу.

– Постараемся без пошлятины, – ответил я. Потом я ушел и допоздна бегал трусцой. Когда я вернулся, девочек не было дома, а Сара Луиза уже переселилась в спальню для гостей.

– Спокойной ночи, Хэмилтон, – сказала она, – тебе уже недолго осталось нас терпеть.