Преданные богам(и) (СИ)

Крепостная стена соединяла западную и северную горные гряды, сходящиеся у дремлющего сотни лет вулкана. Его жерло виднелось в вышине, озаренное полной Луной. Вдали, за северными горами, рокотало Охотово море. За западными шумел голубыми елями Сумеречный лес.

А на склонах вулкана раскинулся Одинокий острог, столица Огнегорного княжества. Терема здесь были похожи на сумереченские, сложенные из темных бревен, даром что основания каменные, из глыб серого базальта. Крыши двускатные, но острые, высокие, словно уподобляющиеся горным пикам. В местных чердаках, должно быть, в полный рост можно выпрямиться.

Под Луной сверкали колокола в звонницах на перекрестках и треуглуны на местах захоронений заложных покойников. Дороги, ничем не замощенные, витиеватые, паче того узкие, в одну телегу шириной, выглядели звериными тропками. И изредка выворачивали к каменным горбатым мостикам, перекинутым через невысокие, срывающиеся с горных утесов, водопады. Рядом стояли водяные и ветряные мельницы, неспешно ворочающие колесами и крыльями.

Столица Огнегорного княжества была городом-крепостью, стерегущей морские и подгорные торговые пути из Полярного и Сумеречного княжеств. Оттого и назывался город Острогом. Но с присвоением ему титула стольного града, его положение не сильно изменилось. Острог не разросся пригородами и выселками, не обзавелся увеселительными слободками, даже не открыл ворота. Здесь по-прежнему жили лишь ремесленники и купцы, да размещались стрельцы с семьями. И с недавних пор князья Барибалы и Красноволки.

– Где ворожей? – Бронец обернулся к Гармале.

Слепой волкодав покатал в ладони игральные кости.

– В безопасности, – откликнулся он, пытаясь перевести предсказание ведовства.

– Значится, в княжьем тереме хоронится, стервятина! – понял Бронец, пряча беовульфа под человеческим обликом, и спешился. – Коней тут оставим, я поведу нас потайными ходами.

Черва (или то была ее рысь?), потряхиваясь от предвкушения охоты, спрыгнула с Норова следом. Минуя крепостную стену, они протиснулись в расщелину у подножия горы. Поплутав чуток по пещерам, вышли к одному из мостов. Под ними грохотал водопад.

К княжеским палатам по петляющим улочкам они взобрались к третьему пополуночи удару колокола. Редкие караулы, подмечая традиционные для всех горцев косы Бронца, теряли к ним всякий интерес. Гармала, не испытывая судьбу, укрыл голову черным плащом и почти растворился в ночных тенях. Черву, вестимо, по первости принимали за одну из черных берендеев. А запах арыси перебивал волчий дух волкодавов.

Через ход для черни они юркнули в богато изукрашенный терем близ княжеских палат. Внутри было стыло и темно.

– Не таитесь, нет здесь никого, – просветил Бронец.

– Отчего такая уверенность? – все равно вполголоса вопросила Черва, вскинув брови.

Бронец пожевал кольцо в губе, но признался:

– Мой это дом.

Черва невольно огляделась оценивающе. Отметила подсвеченные Луной барханские ковры и гобелены на стенах, утварь с баснословно дорогой наузной резьбой и сверкающие стойки с оружием с гравировкой волкодавским знаком – аконитом-волкобоем. Достойно думского боярина. Недурственней, чем в батюшкиных хоромах.

Спустившись в подпол, они прокрались по тайному ходу и вышли уже в сенях княжеских палат. Бронец принюхался, повел плечами и решительно направился вперед. Навстречу им пару раз шмыгали чернавки, почтительно кланялись, не поднимая глаз, и убегали прочь, перешептываясь.

Гармала прислушался и удивленно хмыкнул:

– Служки шепчутся, что «омежка», – он произнес это наигранно-ласково, вестимо, передразнивая чернавок. – Самолично повел народное ополчение супротив ворожея в пещере Последнего вздоха.

– Вот герой-то выискался, побери его ламя! – сплюнул Бронец, вновь принюхался и безошибочно толкнул одну из дверей.

Черва принюхалась тоже… но не учуяла ничего. В то время как в укрытой мраком комнате раздавался тихий перестук стеклянных пузырьков над столом, смердящим горькими лекарскими травами, и вырисовывались очертания невысокого сухопарого юноши. Неужто он одним из своих снадобий обмазался? Но нюх Бронца все одно не обманул!

Лунный свет серебром путался в черных волосах с серо-голубым подпалом. На запястьях, под рукавами нарочито-безыскусного коричневого кафтана, сияли брачные наузы. Яшмовые глаза с вертикальной трещиной зрачка отразили на миг свет из сеней и полыхнули истовой злобой при виде вошедших.

– Явились-таки, охотнички на чудищ, – презрительно процедил он, оставляя готовку знахарских снадобий. И холодно ухмыльнулся. – Невестушка, и ты здесь! Куда же ты запропастилась? Никак… – он перевел взгляд на Бронца. – Червивела свою ягодку?

– Закрой пасть! – угрожающе скомандовал Бронец.

Вид Цикуты, послушно смолкшего из-за неспособности противиться силе эдакого альфы, елеем пролился на истерзанную его насмешками душу Червы.

– Кабы не твоя Истинная невеста, – она оскалила рысьи клыки. – Ты бы уже захлебнулся своей гнилой кровью, плюгавец!