Преданные

Мы немного помолчали и в итоге заговорили о Нейтисе, где, как оказалось, Амир бывал часто (его дядя занимал какой-то очень крутой пост в Совете Федерации и желал подключить к этому племянника). Крейн тоже был частым гостем в столице, и с видом знатока попытался доказать уитриману, что статуя Крешула — Объединителя рас, стоит в Капитолии. На что Амир заявил, что оригинал все же в Здании Верховного Совета Федерации находится. Крейн, возжелав проверить, достал планшет, и я, краем глаза заметив девайс, ойкнула. Навороченная версия, позволяющая создавать трехмерные изображения с огромным спектром цветов, я на него такими глазами смотрела на сетевом рынке. Но наличие братьев и сестер и их повальное поступление в хорошие школы было накладным для родительского кармана. Мы даже продали несколько моих картин на холстах. Мой учитель предложил их знакомым, и те приобрели за неплохие деньги. Все полученное я спустила на братьев, сестер и поездку на Виндро, знаменитый флаердром, где и проторчала до отбытия в УИБ. Очень не хотелось видеть грустные лица родных. Там можно было поучиться летать на флаерах и даже получить лицензию, если в конце курса сдам экзамен. Его я, правда, провалила.

Крейн передал мне планшет безоговорочно и через полчаса проиграл спор, но получил свой «акварельный» портрет в трехмерном изображении. Работа была сделана наспех, но несомненное сходство присутствовало. Разумеется, со всеми нюансами программы рисования для качественного портрета пришлось бы разбираться не один день.

Но оба парня смотрели на меня широко открытыми глазами.

— Училась? — поинтересовался Амир, вращая касанием пальца изображение.

— Да, но я больше по пейзажам, натюрмортам. Лица мне как-то не очень даются.

— Я тут красивый, — выдал Крейн.

— Ну, ты и так ничего вроде, — заметила я, от чего щеки рыжего вспыхнули чуть ли не под цвет волос.

— А у тебя еще работы есть? — Крейн попытался скрыть румянец за собственным изображением.

— Да, — я достала свой планшет и показала парням снимки.

В нашем сильно «отехнологиченном» мире рисуют в основном программы. Но в них нет такого налета жизни, хотя они, несомненно, четче и ярче. А вот хороший художник может дать изображению ту необходимую частичку души.

— А меня нарисуешь? — улыбнулся Амир.

— Конечно, хотя, это же не мой девайс, — смутилась я. — Если только хозяин позволит?

— Давай меняться? — выдал вдруг Рыжик. — Я все равно с планшета только читаю.

— Ну, ээ, если только на время поездки…

— Конечно, и потом можешь брать.

— Потом, я чувствую, будет некогда.

Я с благодарностью взяла шедевр инженерной мысли, передав ему свой, после чего мы решили пошататься по кораблю. Я сделала несколько снимков ребят, чтобы потом можно было в одиночестве разбираться с программой и начать рисовать Амира и исправлять Крейна. Рыжик скрылся в своей каюте, а я замерла перед каютой второго «страдальца».

— Атолии. Знакомая фамилия, — задумчиво выдала я.

На табличке каюты уитримана значились его данные.

— Советник от Алюры — мой дядя, — улыбнулся Амир.

— Вау! Я думала, что с такими связями тебя не запрягут в УИБ без твоего согласия?! — прошептала я, округлив глаза.

— Все возможно, но в дальнейшем такие способы могут всплыть и негативно сказаться на карьере, — скривился уитриман.

— А ты хотел сделать карьеру в политике?

— Хотел… — Амир как-то замялся, опустив глаза. — А вот тебе бы художественный факультет не помешал.

— Я только о нем и думаю. Ладно, спокойных снов.

— Ты спать?

— Нет, хочу разобраться с программой, и руки чешутся начать рисовать.

— Ну, тогда приятного рисования, — он махнул рукой на прощание.

За Амиром закрылась дверь. Табло переключилось, известив, что хозяин каюты на месте. Забавный он, взрослый не по годам, воспитанный… и грустный.

* * *

Из информации о магах, предоставленной Университетом Истории Битв: