Преданные

— Деньги на ремонт я отправила, а ты мне, пожалуйста, пятьдесят процентов стипендии на счет. И вот только попробуй по успеваемости скатиться! Или маме об это брякнуть! — прошипела я. — Да что б тебя разорвало, Ледж!

Накаркала!

Мама растила троих детей фактически одна. Отец не сильно баловал нас своим присутствием. Да что говорить, вообще не баловал. А уж когда родился Ледж, папаша, быстренько проанализировав свою тяжелую жизнь, заявил, что семья — вещь неподъемная, и скрылся на просторах галактики. Мне тогда было одиннадцать, Нюше — пять, а Леджу — годик.

Мама не сломалась, не озлобилась. Она дарила нам столько тепла и любви, что поражала этим всех, кто знал о наших семейных трудностях, с усмешкой комментируя удивленные взгляды, что вся ненависть в любовь ушла, и что в жалости она не нуждается. Но я уже была в приличном возрасте, чтобы понять, что случилось между ней и отцом, и как ей тяжело.

Она жутко нас баловала, даже не пытаясь журить двух младших спиногрызов за их шалости, и, видя это, строгую часть воспитания взяла на себя я. Мама поначалу головой качала. Но заметив мой неоспоримый авторитет у подрастающего поколения, доверилась. Может зря?

Дети, правда, получились — загляденье! Нюша закончила летную академию и сейчас пилотом стажировалась на пассажирских сталтерах. В женихах у нее симпатичный первый пилот, к которому прикрепили молодую практикантку.

А Ледж… Он тоже умница! Хорошо закончил школу, обожал спорт и неплохо себя в нем проявил. Смазливая мордашка от отца перепала. И все бы хорошо, если бы не эта дурацкая магия!

Во всем виноват папаша, как пить дать!

Дар огневика проявился у брата в двенадцать лет, и мать тогда месяц с таблеток не слезала. А я только закончила юридическую академию и бороздила просторы Нейтиса без денег, перебиваясь между работами от официантки до няни, стараясь попасть всеми правдами и неправдами к нотариусу на стажировку.

Каждый день связывалась, умоляла, ругала, но мать все равно довела себя, чуть ли не до сердечного приступа. Сына она никак в армию отдавать не хотела. А кто хочет? Но избежать этого, законного способа не было, а на незаконный не было связей и денег. Да и не понятно, существовал ли он вообще, этот способ? Магов среди людей было так мало, и помощи ждать неоткуда, даже совета спросить!

А этот дурень еще и тренировался. Его это заводило, видите ли. Ему нравилось чувствовать мощь своей стихии. Он хотел быть сильным, добиться чего-то на этом поприще. Упертость тоже от папани перешла! И нам с Ню лишь оставалось обнимать плачущую маму.

Теперь же, вспоминая все это, меня трясло. Вместо того, чтобы сказать, как его люблю, я на него наорала. Каро, слушавший тогда мою воспитательную беседу, потом удивленно поинтересовался, неужели такая милая и добрая я буду у брата деньги забирать?

— Еще как буду! Открою ему счет, и складывать начну! А по окончании университета отдам! Его надо проучить! — сопела я обиженно.

— Что ты хочешь от восемнадцатилетнего ребенка?

— Это у вас в восемнадцать еще дети, а у нас — мужики, некоторые детьми даже обзаводятся!

Ой, больная тема!

Да, я так и не собралась с духом, чтобы расставить все точки на i в наших с Каро отношениях. А последнее время, так вообще, всячески от этой мысли пряталась за горой планов и проблем. Тем более у корван возникли трудности со сдачей помещений в аренду, и, если оплатить кредит на часть жилого небоскреба мне было не под силу, то помочь влачить кабалу за наши апартаменты я могла. Свои же я сдала в аренду, хотя мне этого жутко не хотелось. Скажите, что дура? Возможно…

Пояса пришлось утянуть серьезно; брать дополнительные смены, с согласия шефки работать у другого нотариуса. Давно я не пахала столько. Иногда по две-три недели домой заглядывала часов на семь, чтобы поспать и переодеться. Уже боялась, что ходить разучусь. Кресло — флаер — кровать и в обратном порядке. Спасла начальница с годовой премией, ею можно было гасить кредит три месяца. И, наконец-то, выспаться!

В один из моих «отдыхательных» дней произошло это!

Тогда я первый раз почувствовала страшную безысходность и полное бессилие. Когда все отдашь, все сделаешь ради спасения родного существа, как и все те люди и нелюди, сгрудившиеся вместе со мной перед экраном в здании мэрии городского района Артис. Они тоже хотели быть на месте своих детей! Только никому эта жертва была не нужна. Там, в мигающем и сотрясающемся здании, под переливами энергощитов, «глушивших» все внешние и внутренние потоки связи, таяла чья-то жизнь, обрывалась чья-то судьба.

Маму держали на сильнейших успокоительных, Нюша не отходила от нее. Родные пытались связаться с ними и со мной, но им было не до того, а у меня не хватало сил ответить. Я могла лишь обхватить руками ладонь Каро, прижать ее к щеке, глотая слезы, когда в очередной раз вспоминала, как Ледж рос, и молиться.