Преданный

— Отведи меня в постель.

Я крепко обхватываю ее за талию, чтобы удержать в вертикальном положении.

— Так и сделаю. Надеюсь, доставлю тебя до дома до того, как ты потеряешь сознание, иначе мне придется нести тебя на руках.

— Нет, — говорит она и проводит рукой по лацкану моего пальто, чтобы запустить пальцы в мои волосы. — Я имею в виду, что хочу тебя в твоей постели. — Она шевелит бровями.

Я нежно целую ее и хихикаю ей в губы.

— Детка, ты навеселе.

— И что? — Она отшатывается назад. — Это будет весело.

Я не намерен заниматься любовью с Лиллиан, пока она пьяна.

— Вот что я тебе скажу. Если не будешь спать, когда мы вернемся домой…

— Не буду! — Она хватает свою сумочку и говорит последнее прощание через плечо.

— Посмотрим, — говорю я в основном себе, потому что она снова поет во всю мощь своих легких.

Положив голову мне на плечо, Лиллиан засыпает в пяти минутах езды от дома. Я разбудил ее и помог лечь в постель, а затем прижимал к своей груди, пока она спала.

И с каждым ее вдохом я благодарил Бога, Вселенную и, может быть, даже Августа за то, что я не стал пожарным.

ЭПИЛОГ

Лиллиан

Мои ноги убивают меня.

Наш риэлтор показал нам сегодня восемь объектов недвижимости. Мы ходили, ездили, а потом еще ходили. Июль — не самая подходящая погода для прогулок. К концу дня мне нужен душ, ноги болят, а голова кружится от всего увиденного.

— Я думаю, что дом в Гринвич-Виллидж был бы идеальным. — Хадсон сжимает мою руку, когда мы идем к его дому после столь необходимого ужина. — Камин в спальне, огромная кухня, где мы сможем готовить…

Я бросаю на него взгляд.

— Хорошо, где я буду готовить. Имея сад на заднем дворе, мы могли бы завести небольшую собаку. — Он целует меня в висок. — Тебе бы это понравилось, не так ли?

Я киваю.

Он останавливается и поворачивает меня к себе лицом.

— Лили, дорогая. Ты была тихой за ужином. Поговори со мной. Что происходит?

По выражению его лица я вижу, что он волнуется. Хадсон уже несколько месяцев мечтает о совместном проживании, а я тяну время, чтобы нажать на спусковой крючок. Не потому, что не хочу, чтобы мы начали жить вместе. Я хочу. Я уже практически живу с ним. Тяну время, потому что все еще плачу половину арендной платы за свою старую студию, чтобы помочь брату. Что я могу сказать? Он мой брат. Аарон — не единственная причина моих колебаний. Мой план стать равноправным членом во всех аспектах наших отношений оказался сложнее, чем я думала, когда дело дошло до денежной стороны вопроса. Оказывается, Хадсон — миллиардер. Ладно, я не знаю его точного состояния, но можно с уверенностью сказать, что деньги не являются и никогда не будут для него проблемой. На ранних этапах поиска жилья я поняла, что не смогу в равной степени платить за квартиру. Я смирилась с этим. Но дома, которые мы осматривали сегодня, стоят от восьми до двенадцати миллионов долларов. Миллионов. Хадсон уверяет меня, что большая часть денег поступит от продажи его квартиры, как будто мне от этого легче.

— Ты гораздо богаче, чем я думала.

Уголок его рта приподнимается. Мне не нужно подвергать себя цензуре рядом с ним. Я могу ляпать первое, что приходит на ум, и быть такой импульсивной, какой хочу, а он воспринимает все, что я говорю, с игривым отношением, что мне нравится.

— Это тебя расстраивает?

Я пожимаю плечами.

— Не думаю, что смогу вложится в наш новый дом так, как хотела.

— Ты так сильно сопротивляешься тому, чтобы я заботился о тебе. Как думаешь, что бы случилось, если бы ты просто позволила мне?

Я не совсем уверена.

— Тебя беспокоит потеря контроля? Что я воспользуюсь тобой каким-то образом? Буду диктовать условия потому что у меня есть деньги?

Мой желудок немного опускается.

— Нет. Но раз уж ты об этом заговорил…

Он усмехается, притягивает меня к своей груди и целует в макушку.

— Лиллиан, я твой слуга. Разве ты не видишь этого? Позволь мне любить тебя всем, что я есть, и всем, что у меня есть. Это единственное, что я хочу делать. — Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. — Мы начинаем совместную жизнь. Я буду больше участвовать в финансовой стороне, но то, что ты вносишь, то, что ты даешь мне, даешь нам, стоит больше, чем любая сумма в долларах. Разве ты не видишь этого?

— Не совсем.

Он целует меня.

— Будешь. Я позабочусь об этом. Я хочу, чтобы этот дом стал местом, которое мы вместе сможем назвать домом. Я не собираюсь больше ничего говорить о том, что мы сегодня посмотрели. Выбирай. Это будет твой вклад.

Я закатываю глаза.

— Никакого давления.

Он берет меня за руку, и мы продолжаем идти по тротуару.

— Не жалеешь, что не боролась за деньги проекта «Ит ох»?

— В такие дни, как сегодня, немного жалею. Но в основном — нет. Эти деньги все равно казались бы мне грязными.

Компания «Ит ох» в партнерстве с племенем черноногих закладывает фундамент курорта в Монтане. До сих пор не могу поверить, что идея, которая пришла мне в голову после пары бокалов вина на вечеринке, в итоге станет местом отдыха и возможностью обучения для людей во всем мире.

— Я бы хотела поехать туда, когда все будет готово.

Хадсон закидывает руку мне на плечо.