Преданный

— Когда ты подошел к двери, он разговаривал по телефону с Марией. Он был весь в крови. Он сказал мне, чтобы я заставила тебя прийти на свадьбу. Они оба хотели сломать тебя.

— Ты отлично справилась, Роза. Ты поступила правильно, ты обезопасила себя. Это все, что имеет значение, — по его щеке скатывается слеза.

— Нет, Лука. Не только я имею значение. Ты в порядке?

— Я не имею значения, Роза.

Я вытираю каплю с его щеки. Должно быть, он разбит внутри. Он потерял свою маму и начал войну ради меня. И все же он думает, что подвел меня.

— Да. Да, ты имеешь значение. Для меня ты все. Без тебя я ничто. Никогда больше так не говори.

Мне бы хотелось показать ему, как я вижу его своими глазами. Самый могущественный человек в мире.

— Мне так жаль, Роза. Прости, что я не предвидел этого. Я бы забрал тебя раньше.

— Ты спас меня не только сегодня, но и все те месяцы назад, когда забрал меня. Я бы никогда не пережила всего этого без тебя.

Он опускает свою голову, прислоняясь ко мне.

Я кладу руку ему на грудь, его бешено бьющееся сердце стучит мне в ладонь.

— Mia vita, Лука. Я люблю тебя.

Он проводит рукой по волосам. — Я нашел ее, Роза. Я не могу выбросить этот образ из головы.

Меня охватывает чувство вины. Если бы я была сильнее и держалась подальше от Луки, его мама могла бы быть жива. Я качаю головой, я не могу так думать сейчас, не тогда, когда я ему нужна.

Его татуированная рука накрывает мою. — Но, сейчас главное, что мы здесь, вместе. Ничто не может нас разлучить.

— Больше никаких прощальных поцелуев?

Он смотрит на мою руку, лежащую у него на груди, и хмурится. Я почти расслабляюсь от облегчения, когда он снимает это отвратительное обручальное кольцо, которое клеймило меня месяцами. Я свободна.

Он кладет его в карман. Я не сомневаюсь в этом. Я больше никогда не хочу его видеть.

— Эти поцелуи никогда не были нашими последними. Нет ничего на свете, что могло бы разлучить нас.

Я отстраняюсь. — Лука, мне нужно, чтобы ты вытащил меня из этой монструозной штуки.

Он опускает меня на пол и начинает расшнуровывать корсет. Каждый раз, когда его пальцы касаются моей кожи, я дрожу в предвкушении.

Как только корсет ослабевает, я спускаю платье вниз и выхожу из него.

— Сожги это.

Он сгребает его в охапку, подходит к балкону и выбрасывает его через перила, драматично вытирая руки, когда заканчивает.

Он не осознает, какую боль он убрал у меня этим простым действием. Когда он подходит ко мне, я прикрываю свои покрытые синяками руки ладонями. Они — яркое свидетельство моих неудач.

— Пожалуйста, не прячься от меня, детка. Я люблю тебя всю, целиком, — он приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. — И это также означает, что не скрывай от меня свои чувства или своих демонов. Я здесь, чтобы сражаться с ними вместе с тобой. Всегда.

— И то же самое касается тебя. Мы сражаемся вместе, помнишь?

Он кивает. Я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его.

— Я люблю тебя, Лука.

— Мое сердце бьется только для тебя, tesoro.

Стук в дверь прерывает нас, когда мы хотели обняться.

— Что? — Лука раздраженно кричит.

Дверь медленно открывается. Грейсон выглядывает из-за края, и Лука скрывает меня за собой. — Не знаю, сколько еще я смогу сдерживать Фрэнки. Если ты хочешь сделать это, Лука, то сейчас как раз твоя очередь.

Данте.

Он внизу, в подвале.

— Иди. Закончи это, — я легко хлопаю Луку по спине.

Его рука сжимается на моем бедре. — Я спущусь через минуту.

Он поворачивается ко мне, когда Грейсон закрывает дверь.

— Я заставлю его заплатить за все, Роза. Возможно, я подвел тебя, но больше никогда, начиная прямо сейчас.

— Неужели это действительно закончится? — мой голос ломается. После всех этих кошмарных лет и постоянной оглядки назад, чувствуется, будто с меня снимают тяжесть.

Он кивает, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь волос.

— И тогда наша жизнь, наконец, начнется, tesoro.

ГЛАВА 76

Лука

Фрэнки захлопывает дверь подвала, вытирая окровавленной рукой лоб. — Он готов к тебе.

Я замахиваюсь кулаком и бью его по его щеке. Он спотыкается и отшатывается назад с выражением шока на лице.

— Ты его сюда притащил! И позволил им пожениться, гребаный мудак! — я рычу, хватая его за горло и ударяя коленом ему в пах.

Он кричит от боли.

— Какого черта, Лука? — он шипит.

Я толкаю его к стене и вытаскиваю нож. — Так вот почему ты на самом деле убил своего брата? Ты знал, что он позволил своему человеку изнасиловать свою дочь, а потом позволил ему выйти сухим из воды?

У него отвисает челюсть. — Что? Я… я понятия не имел.

— Хуйню несешь. Ты такой же, как твой брат, — выплевываю я, сильнее прижимая кончик ножа. По лезвию стекает струйка крови.

— Не смей, — его глаза сверкают гневом.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должен прикончить тебя. В любом случае, ты бесполезен для Розы. Ты бросил ее. Ты позволил ей обручиться со своим насильником.

— Марко был виновен в смерти моей девушки. И моего не рожденного ребенка. Вот почему я убил его, ясно? Поэтому я работал на Романо. Я долго планировал его конец.

Черт.

Он потирает шею, когда я убираю нож.