Преданный

Особенно, если это дерьмо с Романо, Капри полетит на юг, нам понадобится все, что мы сможем достать.

Я зажимаю переносицу, в висках уже начинает болеть голова.

— Я уезжаю. Перед уходом мне нужно проведать Розу. Заберу Энцо с собой. Держи меня в курсе событий с Грейсоном.

Он отдает мне честь: — Да, босс.

Что-то щелкает во мне, когда я подхожу к входной двери. Я поворачиваюсь к Фрэнки, который сидит, откинувшись на спинку стула, и что-то стучит по своему телефону.

— Ты помнишь, как выглядел тот врач, который увез ее отсюда?

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и чешет бороду.

— Возможно, я смог бы опознать его, если увижу его снова.

— Хорошо. Отправляйся в больницу. Найди этого доктора и приведи сюда. Узнай, что он знает. Я попрошу комиссара навести справки о персонале.

Он кивает и откидывается назад.

Я достаю пачку сигарет.

— Вернусь через пару дней. Я доверяю тебе, чтобы ты все уладил за меня.

— Понял, босс.

ГЛАВА 21

Роза

Опять наступило то время месяца, когда мне не только хочется кого-нибудь пырнуть, я испытываю агонию. Как будто теперь мне в живот вонзают раскаленный нож.

Все было бы не так уж плохо, если бы Лука не выбросил все болеутоляющие из дома. Согласно инструкциям доктора Дженкинса.

И вот я здесь, свернувшись в позе эмбриона на шелковых черных простынях Луки. Крепко зажмуривая глаза, я жду, когда утихнет боль.

Бог определенно был мужчиной, если он заставляет женщин проходить через это дерьмо.

Я стону, когда перекатываюсь на четвереньки и потягиваюсь по-кошачьи, покачивая задницей в воздухе и пытаюсь выдохнуть боль, выпуская маленькие струйки воздуха через нос.

Раздается глухой удар об пол. Я подняла голову, чтобы посмотреть. Лука прислоняется к дверному косяку, а у его ног стоит дорожная сумка.

Его глаза прикованы к моей заднице, покачивающейся в воздухе.

Ухмылка расползается в уголках его губ: — Все здесь в порядке, Роза?

Черт, как же я скучала по его хриплому голосу.

— Все в порядке. Просто дурацкие спазмы в животе. Я слышала, что упражнения йоги могут снять мышечное напряжение. Это единственное, что я знаю, — я слегка наклоняюсь вперед.

— Не останавливайся из-за меня, — рычит он.

Я вздыхаю с облегчением, это действительно работает.

Он подходит ко мне, и мое сердцебиение учащается. Я поднимаю голову, опираясь на локти, чтобы глубоко растянуть нижнюю часть пресса. Это так чертовски приятно, что стон срывается с моих губ.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что это не его спортивная сумка. Это чемодан.

— Ты уезжаешь?

Он на мгновение замолкает, засовывая руки в карманы.

— В Италию.

— О, здорово.

Ревность сжимает мне горло. Он не попросил меня поехать с ним.

— Меня не будет всего пару дней. Я должен сделать все возможное, чтобы найти Мэдди.

Боль в глубине его глаз с темными кругами вокруг них видна.

Я не могу винить его за преданность к своей семье.

— Я понимаю.

Мне больно, но я проглатываю это.

Его челюсть сжимается, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Я хотел попрощаться перед отъездом.

Я глубоко вдыхаю воздух, мое тело замирает, когда он подходит ближе к краю кровати.

Я присаживаюсь, опираясь на пятки и опускаю плечи.

— Есть ли у тебя кто-нибудь, кому ты доверяешь, кто может навестить меня?

Я отчаянно жажду какой-либо формы человеческого взаимодействия. Не думаю, что я когда-либо проводила так много времени в одиночестве, не окружив себя людьми.

Чтобы избегать хаос мыслей в моей собственной голове. Я пока не готова увидеть кого-то из своей прошлой жизни. В любом случае, снаружи опасно

Кровать прогибается, когда он садится рядом со мной.

— Я могу организовать это.

— Спасибо! — я бросаюсь к нему и обвиваю руками его шею. Его тело вибрирует рядом с моим, когда он смеется.

Мои сиськи прижимаются к его груди. Черт, даже им сегодня чертовски больно.

— Я вроде как скучала по тебе, — шепчу я.

Он проводит рукой по моей спине и кладет свою голову мне на макушку.

— Я тоже, — насмешливо шепчет он. — Вроде того.

Он вздыхает и обнимает меня, его ладонь скользит по моему животу, рисуя маленькие круги на коже большим пальцем. Я сжимаю бедра вместе, когда тепло разливается внутри меня.

Я закрываю глаза; Я не должна этого чувствовать. Он просто добрый. Он жалеет тебя, Роза!

Болевой спазм пронзает меня. Я прижимаю руки к животу и прижимаюсь лицом к его груди, издавая стон.

— Боже, я ненавижу это, — хнычу я.

Обычно, когда я пьяна, я ничего не чувствую. Вообще ничего. В этом вся идея. Так что это тяжелый спуск обратно в реальность.

— Просто сделай глубокий вдох, tesoro. Вспомни, как ты мне показывала, это должно сработать.

То, как он произносит мое прозвище, заставляет меня таять на месте.

Я делаю то, что он говорит, держа глаза закрытыми и представляя, как мое дыхание рисует квадрат.

Мы проделываем это несколько раз, дыша сквозь боль. Вместе.

Мое тело заметно расслабляется, я еще сильнее прижимаюсь к Луке. Я так расслаблена, что могла бы заснуть вот так.

— Мне нужно уходить, Роза. Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Я могу попробовать перенести свой рейс?