Преданный пес

– Да иди ты в жопу, – махнул рукой технарь, – нет у тебя чувства юмора, говорю же. Ладно, покоцанная Элли, встретившая разом Страшилу Мудрого и Железного Дровосека в моем лице, поехали зырить завод.

– А я кто, Храбрый Лев? – поинтересовался Эдди.

– Ты крылатая обезьяна. Хотя, нет, чего я… Ты форменный дуболом, генерал Лан Пирот, перекинувшийся в учителя танцев. Рожу за два дня не обосрешь, плечи в косую сажень, а всего толку – песенки бряцать и баб хендожить. Особенно чужих и в отсутствие мужиков.

– Вы два сраных клоуна и мудозвона, взрывающих мне мозг сразу после того, как я вернулся из Ада, натюрлих. – Пес ухмыльнулся. – Но без вас было скучно.

– Нам тоже. Поехали на завод смотреть.

Про Ерша Хаунд вспомнил одновременно с грохнувшим одним стволом ТОЗом.

– Чо за еб твою мать! – Эдди рухнул на землю.

– Ерш!

– Хаунд, я в плен больше не пойду! Тебе надо, так сдавайся!

– Какой, на хер, плен?!

– Да они ж на танке тут прохерачили, какой! Ты чо, слышь, лапки кверху и все?

– Это моя машина! Мои люди!

– Откуда у тебя танк, блядь?!

– Оттуда! Я Хаунд, Ерш, у меня все наперед просчитано, Кот – случайность. И это ни хрена не танк, а вездеходный артиллерийский специальный автомобильный тягач.

– Ты его догнал? Кота?

– Да. Сдох.

– Ладно, слышишь, подходи.

Кулибин, вытирая лоб, косился на рукав своего бушлата, торчавший наружу ватой.

– Хаунд, а кто этот чудесный юноша, блядь, а? Эй, истеричка, я тебе пинков надаю щас, и не надо смотреть на протезы вместо ног, больнее будет. Ты меня чуть руки не лишил, обморок!

Ерш выглянул из глубины остатков тента фуры, стоящей перед ангаром. Внимательно осмотрел всех троих, уважительно и долго изучая «Ураган», и виновато пожал плечами.

– Это Кулибин, – Хаунд показал на механика, – у него нет ног, он гений и если ты его доведешь, он тебе протез в задницу запихает. А еще не садись с ним бухать. Это Эдди, он добрый.

– И? – Эдди обиженно посмотрел на Хаунда.

– И все. А это Ерш, контрабандист, причем водный, йа, пират в душе и романтик. Он хочет себе чертов баркас и на нем спуститься до Астрахани.

– Что водил? – вдруг очень строго спросил Кулибин. – На чем ходил?

– Да на всем, что по реке шатается. От казанок и до буксира, в Мелекесе подрабатывал как-то. С парусом тоже умею. А чего?

Кулибин и Эдди переглянулись.

– Пока ничего, посмотрим.

Хаунд, пока тоже ничего не поняв, пожал плечами и двинул к ангару.

– Эй, ваша милость, вы куда? – остановил его Кулибин.

– Искать свой завод, натюрлих.

Тот покачал головой, всем видом показывая, насколько кое-кто тут порой туповат. И похлопал рукой по стенке одного из морских контейнеров, жавшихся к ангару.

– Вот он дурило. Вот отметки, они же были в сопроводилках. Вот номер контейнера, это важнее. Щас достанем инструмент, срежем замки и проверим. Ну пойми ты, нехристь, это Россия. Тут даже в войну раздолбаи забивали на инструкции, а уж в мирное-то время… Завод, херзавод, экспериментальное оборудование, бла-бла-бла, привезли поздно или в пятницу, грузчики уже в дрова, день граненого стакана же. Тут и оставили. А утром чик-чирик, хуяк, ку-ку, хера дембель старику, шарик полыхает со всех сторон, всем насрать, а потом все умерли. Понимаешь?

Хаунд сплюнул. Злость внутри клокотала, выкипая через край.

– Не злись. – Эдди похлопал по плечу. – Ты молодец, Пес. Ты смог это сделать, никто бы не справился. На болту ведь прокрутил, получается, думать заставил о другом, делая нужное тебе. Осталось главное – уделать всех и баста.

– Вы, слышь, вообще о чем? – спросил ни хрена не понимающий Ерш. – А?

– Потом, йа, – буркнул Хаунд. – Кулибин?

– Чего?

– «Ураган» целый. Полностью. Я такого не ожидал.

– Сам не ожидал. Мальчишка постарался, выжал все возможное. Интересно только, живой или нет?

– Не проверял?

– Так… – Кулибин мотнул головой. – Радиомолчание же. Я вот, в рот их чих-пых, вовсю подозреваю фейсов в прослушке эфира сразу, как станции заработали на всю катушку. Контора и есть Контора, следи и защищай, епта. Но, думаю, теперь можно. А чего делать будем потом, если живой?

Хаунд скрипнул зубами, едва подавив полыхнувшее внутри пламя. Даже не злости, нет. Самой настоящей ненависти.

– Проверяй.

Эдди уже тащил старую армейскую Р-159 с длиннющим хлыстом антенны.

– Я ему сказал, что если что пойдет не так – стараться доехать километров на двадцать пять до Отрадного, встать, развернуть свою и ждать.

– Координат у него нет, йа?

– Нет. – Кулибин хмыкнул. – Я ж не дурнее паровоза, сам понимаешь. Сейчас попробуем.

Хаунд оставил его колдовать с прибором и, попыхивая сигарой, залез в кабину, ища очень сейчас необходимое. Интуиция не подвела, пойло обнаружилось за сиденьем, в плетеной части чехла.

Ерш не отказался, хлебнув и затихнув. Парня немного лихорадило, что совершенно не удивляло с такими дырками.

– Ты, слышь, недоволен.

– Йа… – Хаунд приложился надолго. – Потерял многое. А это… это еще неизвестно, что даст, натюрлих.

– А что там?

– Завод по переработке нефти в топливо.

Ерш икнул, взял бутыль и глотнул еще раз. Больше.

– Не гонишь?

– Найн, нет, то есть. Экспериментальная установка. Теперь наша.

– А чего злишься?