Предатель памяти

– Вы наносите непоправимый вред своим артериям, констебль, – сказал ей Линли.

– А сейчас займусь легкими. – Она вытерла губы бумажной салфеткой и выудила из просторного кармана пачку сигарет. Предупреждая протесты напарника, она сказала: – Я заслужила сигарету. У меня был долгий и трудный день. Не бойтесь, я буду дымить в сторону, через плечо, ладно?

Линли был слишком подавлен, чтобы спорить. Тяжелое состояние Уэбберли омрачало все его мысли, а то, что Фрэнсис знала о романе мужа, давило еще сильнее. Он заставил себя отвлечься, вернувшись к работе.

– Ну ладно. Давайте еще раз проанализируем каждого, кто имеет отношение к делу. Доставайте ваши записи.

Хейверс раздраженно выпустила дым.

– Мы уже делали это, инспектор, и не раз. Нам не за что зацепиться.

– Должно же быть хоть что-нибудь, – сказал Линли, надевая на нос очки. – Доставайте записи, Хейверс.

Она недовольно сморщилась, но все-таки выкопала их со дна сумки. Линли, в свою очередь, достал из кармана блокнот. Начали они с тех лиц, чье алиби не имело подтверждения.

Первым Линли предложил обсудить Йена Стейнса. Тот отчаянно нуждался в деньгах и уговорил сестру обратиться за финансовой помощью к ее знаменитому сыну. Она сначала пообещала ему сделать это, но потом не выполнила своего обещания, что поставило Стейнса в крайне трудное положение.

– Выглядел он так, как будто был уже на грани, – сказал Линли. – Почти перед самой гибелью Дэвис они поспорили. Он мог бы поехать вслед за ней в Лондон. Домой он вернулся только после часа ночи.

– Но его машина не подходит, – напомнила Хейверс. – Если только у него нет второго автомобиля, на котором он и ездил в Хенли.

– Это вполне вероятно, – заметил Линли. – Или он заранее отогнал его туда, на всякий случай. В любом случае, Хейверс, у кого-то был доступ ко второму транспортному средству помимо зарегистрированного.

Затем они принялись за многоименного Дж. В. Пичли, основного подозреваемого в глазах Хейверс.

– Какого черта его адрес делал в сумочке Юджинии Дэвис? – хотела она знать. – Почему она ехала на встречу с ним? Стейнс говорит, что, по ее словам, произошло что-то важное, что изменило ее планы. Может ли это иметь отношение к Пичли?

– Может, но беда в том, что до сего момента нам не удалось установить никаких контактов между ними. Ни телефонного звонка, ни электронного сообщения…

– Они могли воспользоваться обычной почтой.

– Тогда как она нашла его?

– Так же, как нашла его я, инспектор. Она могла помнить, что однажды он менял имя, и предположила, что он мог сделать это еще раз.

– Допустим. Но зачем она договорилась о встрече с ним?

Хейверс уже предлагала несколько возможных объяснений, но решила не повторяться и выдвинула новую теорию:

– Может, это он попросил ее о встрече после того, как она вычислила его. И связалась с ним, потому что… – Хейверс запнулась, выбирая наиболее вероятную из возможных причин, – потому что Катю Вольф выпустили из-за решетки. Если они все вместе подставили ее, то после ее освобождения им пришлось бы спланировать дальнейшие действия, верно? О том, что делать, если она объявится у них на пороге.

– Мы снова вернулись к нашему камню преткновения, Хейверс. Целый дом обманом упрятывает девушку за решетку, а она даже слова не вымолвила, чтобы хоть как-то защититься. Почему?

– Из страха, что они могут с ней что-нибудь сделать? Дедуля Дэвис, по их воспоминаниям, настоящий маньяк. Он мог запугать ее чем-нибудь. Допустим, сказал ей: «Или ты играешь в нашу игру, или мы всему свету расскажем…» – Хейверс обдумала новый вариант, но вынуждена была отказаться от него. – Что расскажем? Что она забеременела? Ну и что? Как будто в тот момент это имело какое-то значение! Все равно ее беременность впоследствии выплыла наружу.

Линли поднял руку, останавливая Хейверс.

– Подождите-ка. По-моему, в ваших словах что-то есть, Барбара. Он мог вот что сказать: «Или ты играешь в нашу игру, или мы расскажем, кто отец твоего ребенка».

– Опять же – ну и что?

– Может быть, и ничего, – не сдавался Линли, – а может быть, всему миру все равно, кто отец ребенка, а Юджинии Дэвис – нет.

– Ричард?

– История знает немало примеров, когда хозяин дома проявлял известный интерес к няне своего ребенка.

– А кстати, не мог ли это сделать сам Ричард? – вдруг осенило Хейверс. – Не он ли сбил Юджинию?

– Мотив и алиби, – тут же возразил Линли. – Первое отсутствует, а второе как раз в наличии. Зато про Рафаэля Робсона можно сказать прямо противоположное.

– Но в таком случае при чем тут Уэбберли? Честно говоря, я не очень понимаю, как он вяжется со всей этой историей.

– Наезд на него можно объяснить, только если убийцей была Катя Вольф. И это приводит нас к первому преступлению – к убийству Сони Дэвис. А это, в свою очередь, ведет к группе людей, которые оказались вовлечены в последовавшее за убийством расследование.