Предатель памяти

Помощник комиссара уставился на Барбару взглядом, в котором было лишь капельку меньше неодобрения, чем обычно. Она тут же с особой остротой осознала, во что одета и как выглядит со стороны. Последние месяцы она старательно избегала встреч с Хильером, а когда предполагала, что может столкнуться с ним, то всегда одевалась, памятуя об этом обстоятельстве. Но на этот раз… Она почувствовала, что ее ярко-красные кроссовки пылают ярче неоновой рекламы и что зеленые спортивные штаны, натянутые с утра совершенно бездумно, почти столь же неуместны.

Она сказала:

– Мы произвели арест, сэр. Я решила зайти и сообщить…

– Лич мне позвонил.

Хильер подошел к двери в другом конце коридора и наклонил голову набок. Это означало, что Барбара должна была следовать за ним. Когда они вошли в помещение, оказавшееся комнатой отдыха, он сел на диван и откинулся на мягкую спинку. Только тогда Барбара заметила, как он изможден, и подсчитала в уме, что он исполняет родственный долг уже почти сутки. Эта мысль заставила ее чуть-чуть по-иному взглянуть на Хильера. До сих пор он неизменно производил впечатление сверхчеловека.

Он произнес:

– Хорошо поработали. Вы оба.

– Благодарю вас, сэр, – осторожно ответила Барбара и стала ждать, что последует дальше.

– Садитесь, – велел он.

Она сказала:

– Сэр, – и хотя предпочла бы отправиться поскорее домой, но все же подошла к неудобному на вид стулу и неловко пристроилась на краю.

В ином, лучшем мире, думала она, помощник комиссара Хильер в этот момент высочайшего эмоционального напряжения увидел бы, как ошибался относительно нее. Он бы посмотрел на нее, разглядел бы наилучшие ее качества – ну да, умение одеваться к ним не относится – и признал бы ее как достойного человека и ценного сотрудника. И тогда он тут же, на месте вернул бы ей прежнее звание, покончив таким образом с наказанием, наложенным на нее в конце лета.

Но это был не лучший, а самый обычный мир, и помощник комиссара Хильер ничего такого не сделал. Он просто сказал:

– Возможно, ему не хватит сил. Мы притворяемся, что это не так – особенно перед Фрэнсис, потому что ей так легче, – но нельзя закрывать глаза на факты.

Не зная, что сказать, Барбара пробормотала:

– Черт возьми, – и почувствовала себя ужасно беспомощной и приговоренной вместе со всем человечеством к бесконечному ожиданию.

– Я знал его тысячу лет, – говорил Хильер. – Бывали времена, когда он не особо мне нравился, и, бог свидетель, я никогда его не понимал, но он всегда был рядом, я привык к нему, на него я всегда мог рассчитывать… Как оказалось, мысль о том, что его может не стать, причиняет мне боль.

– Быть может, все обойдется, – сказала Барбара. – Быть может, он поправится.

Хильер бросил на нее холодный взгляд.

– После таких травм поправиться невозможно. Шансы выжить у него есть. Но поправиться? Нет. Собой он больше никогда не будет. Он не поправится.

Хильер сменил позу, закинув ногу на ногу, и Барбара обратила внимание, во что он одет. А он был одет в то, что набросил на себя прошлой ночью, да так и не успел переодеться. Поэтому Барбара впервые смогла разглядеть в своем начальнике обычного человека в мятых брюках и вязаном свитере с дыркой на манжете. Его слова оторвали Барбару от размышлений:

– Лич говорит, что все это было сделано только с целью отвести подозрения.

– Да. Так нам с инспектором Линли кажется.

– Какая напрасная потеря. – Он поднял голову и посмотрел на Барбару. – И это все? Больше ничего?

– В каком смысле?

– Больше никаких причин не стоит за покушением на Малькольма?

Она не отвела глаз под его взглядом и поэтому сумела прочитать в его лице то, что осталось недосказанным. Помощник комиссара хотел знать, является ли правдой то, что он подозревал, предполагал или хотел найти в отношениях супругов Уэбберли. Барбара не собиралась давать ответ на этот вопрос. Она сказала:

– Больше никаких причин. Выходит, что суперинтендант оказался наиболее простой мишенью для Дэвиса, только и всего.

– Вам так кажется, – с нажимом произнес Хильер. – Лич сказал, что сам Дэвис пока молчит.

– Думаю, что в конце концов он заговорит, – рискнула высказать свое предположение Барбара. – Он лучше других знает, к чему иногда приводит молчание.

– Вы в курсе, что я назначил Линли исполняющим обязанности суперинтенданта, пока не разберемся с этим? – спросил ее Хильер.

– Ди Харриман обзванивала нас.

Барбара втянула в грудь воздух и задержала дыхание, надеясь, желая и мечтая о том, чего все-таки не случилось.

– Уинстон Нката неплохо работает, – сказал вместо ожидаемых Барбарой слов Хильер. – Совсем неплохо, учитывая обстоятельства.

«Какие такие обстоятельства?» – подумала Барбара, но сказала:

– Да, сэр. Он хорошо работает.

– Вскоре ему можно будет думать о повышении.

– Он будет рад, сэр.

– Да. Разумеется.

Хильер задержал на ней взгляд, потом отвернулся. Его глаза закрылись. Голова откинулась на спинку дивана.

Барбара молча сидела на твердом стуле, гадая, что ей дальше делать. Наконец она решилась:

– Вам следует съездить домой и немного поспать, сэр.