Предатель. Рассказы

Очень, однако, себе на уме была девушка, ведь тоже зачем-то овечкой прикидывалась, а делала всё по-своему, хоть убей ты её, но нужно было ей обязательно лезть на письменный стол и укладывать в стопочки отдельно книги, отдельно тетради. Разыгрывала потом идиотку и терпела оскорбления, и чем дальше, тем больше.

Всё хорошо было у Андрея, девчонка классная, и в компании, и вообще, но запил он больше обычного и домой в свою собственную, после бабушки доставшуюся квартиру идти не хотел. А там, в квартире, и подогреваемый через каждые пятнадцать минут, чтобы, не дай бог, не остыл, ужин, и холоднющее пиво, и все радости медового месяца, с восточными, французскими и какими хочешь утехами. Ан нет, засиживался где угодно, в пивных, и даже у Севы ночевал пару раз.

И видел Андрей, что превращается он в какого-то несусветного изверга, но сколько ни говорил себе, что нельзя так, а с собой ничего поделать не мог. Только не бил что, потому что не за что было, слишком исполнительная была.

И заметил ещё Андрей: любила Наташа его подпаивать, незаметно так провоцировала. А как ей иначе было бедной, если посудить? Натурой Андрей, в смысле выпить, пошёл в отца – добрый становился, любвеобильный, всем всё желал подарить – кому деньги, кому любовь.

Надоела она ему – до чёртиков! Давно он выискал все её недостатки. Бёдра у Наташи были неширокие, а Андрею всегда нравились девочки с треугольничком между ног, грудь хоть и упругая, но небольшая, тип лица не восточный совсем, европейский даже, такие Севе нравятся, но он же не Сева. И не в шутку уже, хоть и по пьяне, говорил: забирай! Но тот не хотел, боялся, наверное, «объедок подобрать», тоже болван ведь.

Но поразительно, феноменально, как говорил Сева, жалко было её. Не любил совсем, а жалко, как уличную кошку подобранную, и когда пьяный был, она плакала, а он жалел её и гладил по голове, и готов был всё сделать, лишь бы не плакала, обещал любить и помещал в собственную мечту о яркой заграничной жизни. А в следующий вечер он приходил не в духе и трезвый, и она снова становилась «конченой тварью», сукой и блядью.

Через полгода случился у Андрея день рождения, Наташа испекла красивый, с помпушками и завитушками торт, наделала салатов. Пришли родители. И отец, на кухне, противно подмигивая, выпуская маслянистыми губами дым, щупал почву: не собираетесь, мол… А Андрей отмалчивался. Призадумывался он давно – затянулось, непривычно затянулось. Сначала подыскивал замену. Одна брыкнула, у другой парень оказался, а сейчас и замены не надо, отвязаться лишь бы, а перебиться – не проблема. А из комнаты смех, рассмешила маму всё-таки, и умилённо так щебечут, невестка, блин.

В другой вечер пришёл Сева с пивом и раками. Мода в тот год у них завелась – раки, а разобраться, что в них хорошего? – есть нечего, тарань куда лучше. И так по пиву хорошо ударили, что сами почти раками заползали, и Наталья первая.

– Наташ, за тебя, т-твою красоту! Дрон, тебе повезло…

– Хочш, подарю? Другу дарю, за-бирай!..

– Ха-ха-ха-ха, – и она больше всех заливается: к Севе, так к Севе, а что ж? Если надо… И видно, главное, что они больше на пару похожи. Он интеллигент, сукой называть не будет, тоже в городе живёт, она умница, сам говорит – красивая.

Но у дурня этого комплексы открылись, утром проспался не до конца, пива пить не стал и свалил. И всё потянулось как раньше, и прожили почти год. Осень, зиму, и лето уже начиналось. Стал Андрей тут неладное замечать. А именно – попытки забеременеть. И тогда уже решил – пути назад нет, сворачивать нужно весь этот бурный роман. А привык уже к Наташе, и кто знает, что было бы, если б забеременела. Так и жили бы, наверное, как все живут. Сука и сука – а ты кобель.

Когда посдавали сессии, уехала Наташа аж на три недели домой. И тут понял Андрей, что легко на самом деле жить, и хорошо одному как!.. Беда только – привык к вкусностям, да ничего, пошёл на стройку работать, подсобником, деньги были, и покупал себе то пельмени готовые, то вареники. А ухайдокивался так с кирпичами этими и раствором, что ночью никто уже не нужен, спать, завтра рано на работу.

Конечно, это её ошибка была, тут бы хваткой держать, ослабила, но и у неё силы вышли. А там ведь дом, мама, такое же хамло отец, брат младший, и самый любимый и больше всех её любящий пёс Тотошка. И зачем ей всё это нужно было вообще? Что любила она его, Андрей не верил. В городе остаться? Так ей девятнадцать только, и учиться ещё здесь два года, сама симпатичная – все заглядываются. А прилипла – не отдерёшь. Ты самый лучший – и всё тут. Да какой он лучший?.. Смешно…

Электричка подошла, и Наташа шла к нему, сияющая, загорелая, и на миг пробежала слабина: может, домой, как ни в чём не бывало? Холодно отстранил:

– Мы едем на твою бывшую квартиру.

– Что случилось, Андрей?

– Ничего не случилось, просто ты у меня больше не живешь.