Предатели Гора

— Каждая женщина должна заботиться о себе сама, — заявила девушка. — Я же не виновата в том, что другие женщины не оказались столь же умны как я. Это не моя вина, что они разумно не обнажили некоторые части своих тел, и не скроили для себя одежду, в которой смогли бы обратиться к захватчику. И уж тем более не стоит винить меня в том, что они испытывали недостаток золота с помощью которого, могли бы подсластить свое обращение к захватчику с просьбой об ошейнике. Я что должна быть обвинена, в том, что оказалась красивее многих женщин Форпоста Ара и благодаря этому получила некоторое дополнительное незаслуженное преимущество перед ними, или в том, что оказалась умнее большинства из них, и смогла заработать достаточно средств на это же?

— А почему Ты не пожертвовала свои волосы для защиты города? — спросил ее Амилиан.

— Я не захотела, — ответила она.

— И почему же если не секрет?

— Они были красивые, — сердито буркнула бывшая Леди Публия.

— И? — поощрил ее командующий.

— Я подумала, что буду более привлекательна с ними, — объяснила она, с раздражением в голосе. — Я решила, что в случае захвата города косианцами, они с большей вероятностью пощадят меня, если мои волосы не будут срезаны.

— И это в то время когда женщины Форпоста Ара их состригли?

— Они сами пожелали, — пожала она плечами.

— А ведь, между прочим, они, таким образом, снизили свои шансы на выживание, — заметил Амилиан.

— Это их личное дело, я здесь не причем, — буркнула девушка.

— А как насчет отчаянной нужды в тросах для катапульт? — осведомился он.

— Вот и остригли бы рабынь, — сказала она.

— А что делать, если этого оказалось недостаточно? — уточнил Амилиан.

— Тогда можно взять волосы у тех женщин, которые готовы их дать, — ответила девушка.

— А если и этого недостаточно? — настаивал командующий.

— В любом случае, мои волосы не сыграли бы заметной роли, — проворчала бывшая Леди Публия.

— Хм, и что бы мы делали, если бы все свободные женщины заняли такую же позицию? — поинтересовался мужчина.

— Но они же этого не сделали, — заметила плутовка.

— Для женщины, закованной в цепи, Ты говоришь несколько высокомерно, — заметил командующий.

— Но ведь они будут сняты с меня через мгновение, — уверенно заявила она.

— Сначала Ты расскажи нам, что Ты сделала, чтобы помочь в защите своего города, — предложил Амилиан.

— Я приняла на себя обязанности мужчин, чтобы позволить им уйти на стены, — напомнила девушка.

— Это верно, — признал командующий. — Но не правда ли то, что Ты сделала это только в самом конце осады?

— Да, — согласилась она.

— И лишь только после того, как было ясно дано понять, что женщины, которые не принимают участия в помощи защитникам города, в полдень должны были быть спущены со стены голыми, в подарок косианцам.

— Да, — вынуждена была признать бывшая надзирательница.

— И какие же обязанности Ты для себя выбирала? — поинтересовался Амилиан.

— Я служила надзирательницей в тюрьме цитадели, — сообщила она.

— Почему Ты выбирала именно эту работу? — спросил мужчина.

— Я подумала, что это будет легко, — ответила девушка.

— А, кроме того, в таком месте, — усмехнулся мужчина, — та одежда, которую Ты носила, не будет казаться столь неуместной, как и хождение босиком, не так ли?

— Возможно, — не стала отрицать она.

— Но на стене Ты работать не захотела, — сказал командующий. — Почему?

— Откуда мне взять столько силы, — пожала она плечами.

— Выпрями спину, — приказал ей Амилиан, а когда она сделала это, окинув девушку взглядом, заметил: — Не замечаю никаких проблем с твоим телом.

Кое-кто из мужчин заулыбался.

— Маленькое, конечно, — признал он, — но, тем не менее, оно мне кажется таким, что вполне могло бы выдержать долгую рабскую работу.

Бывшая Леди Публия испуганно уставилась на него.

— Или возможно, все же для него были бы более подходящими, — усмехнулся мужчина, — многочисленные, работы более очаровательного свойства, работы, особенно подходящие для женщин.

— Командующий! — возмущенно вскинулась девушка.

Но он никак не отреагировал на ее протест, и замолчал. Мне даже стало интересно, не решил ли он, в качестве жеста милосердия, дать женщине возможность спросить у него разрешения заговорить. Признаться, я был бы крайне удивлен, если бы она догадалась спросить такое разрешение.

— Я услышала все выдвинутые против меня обвинения? — осведомилась она.

— Свое поведение этим утром можешь тоже включить в список, — ответил Амилиан. — Я про то, когда Ты на глазах своих соотечественников, выпрашивала ошейника у косианцев.

— Но Командующий, я же понятия не имела о том, что здесь были Вы и другие мужчины, — запротестовала бывшая Леди Публия.

— Да мы догадались об этом, — невозмутимо кивнул он, под веселый смех остальных.

— Я прошу вас о снисходительности. Я — всего лишь женщина, — сказала она, и, не дождавшись реакции Амилиана, продолжила: — Я не думаю, что мое поведение, столь непристойное и непредсказуемое было чем-то удивительным для моего пола.

Лицо Амилиана осталось невозмутимым.