Предатели Гора

На мой взгляд, если этот товарищ действительно пытался убежать, не оплатив по счетам, то это направление было бы самым экстравагантным из всех для него возможных. Но кстати говоря, если бы здесь на самом деле имела места попытка сбежать не оплатив долг, то я едва ли мог обвинить его. Цены в «Кривом тарне» действительно были возмутительны. Мой собственный счет, например, в сумме дошел до девятнадцати медных тарсков и одного бит-тарска. Последний за использование Леди Темионы этой ночью. Если перечислить все по пунктам то сюда вошли десять за постой, два за ванну и принадлежности для нее, два за одеяла, пять за хлеб, пагу и кашу, ну и опять же бит-тарск за ан с Леди Темионой, единственное в этом чеке, что возможно, было в пределах разумных границ. И это притом, что я обошелся без завтрака этим утром, правда, прежде всего, чтобы сэкономить время, но, не скрою, отчасти это было сделано и исходя из законного протеста к ценам «Кривого тарна». К счастью, в моем дорожном мешке еще оставались несколько полос вяленого тарска. Правда, я не был уверен, сочтет ли Леди Феба их съедобными или нет, но боюсь, что ей придется отучаться быть привередливой в еде. Заодно, научу-ка я ее брать их в рот с моей руки. Это поможет ей понять, что теперь она в плане пищи полностью зависит от мужчин.

— Как там поживает наш друг? — поинтересовался я.

— Он упал! Все они взяли его! Ого, да он встает! — комментировал дежурный. — Ха! Парни успели надеть на него цепи!

— Ну, тогда желаю всего хорошего, — сказал я дежурному.

Честно говоря, я подумывал о том, чтобы подождать на платформе еще некоторое время, конечно, в случае, если бы бородачу удалось бы достичь ее, а уже затем, на его глазах обратиться в бегство, но как выяснилось, теперь он нескоро доберется досюда, по крайней мере, не этим утром.

— И вам всего хорошего! — крикнул дежурный, цепляясь за столб тарновых ворот.

Я откинулся в седле и решительно потянул верхнюю пару поводьев, вслед за этим тарн, издав радостный крик, ударил крыльями, и устремился в небо, сопровождаемый воплем ужаса моей служанки, мертвой хваткой вцепившейся в луку седла.

Лишь настоящие любители езды на лошади, познавшие восхитительное волнение, которое испытываешь, скача на этом изумительном животном, ощущая его силу, скорость, отзывчивость на малейшее желание наездника, наслаждающиеся своей властью над ним, сроднившиеся с ним до такой степени, что чувствуют каждый его вдох, каждое движения его тела, каждый удар его копыт по земле, смогут по-настоящему понять меня. Лично меня нисколько не удивляет тот факт, что народы, не знавшие лошадей, бежали в панике, от одного вида всадников, конечно при первой встрече с ними, принимая наездника и его животное за некое единое существо полуживотное-получеловека, удивительную, невероятно быструю гигантскую вооруженную химеру, нечто невероятно быстрое, казалось, летящее над землей, неустанное, непобедимое и беспощадное, чему на законных основаниях должен принадлежать этот мир. Возможно именно такие первые встречи, приукрашенные испуганными очевидцами, могли стать причиной возникновения мифов о кентаврах, полулюдях-полуконях. Так что, легендарная природа кентавра, его склонностей, его жадности и властолюбия, возможно, при ближайшем рассмотрении, не более чем хорошо забытый исторический факт, относящийся к временам приручения лошадей, и к первому восприятию всадника и его роли, теми, кто все еще передвигался пешком. И даже позже, когда для всех уже стало ясно, что наездник не является единым целым со своим животным, страх перед всадником только возрастал. К счастью для многих, племена, до такой степени сроднившиеся с лошадями, в основном обитали на окраинах цивилизации. И все же, бывало и так, что они подобно шторму обрушивались на своих оседлых соседей, как это было в Египте сокрушенном никсами пришедшими из пустыни. Мистическая природа всадника не подвергалась сомнению в течение многих столетий. В свое время Александр превратил кавалерию в решающую силу на поле боя. А несколько столетий спустя, варвары, изобретя стремя и пику, сокрушили самую успешную цивилизацию того мира. Само слово «Рыцарь», в немецком языке — «Ritter», буквально означает «Всадник». Господство кавалерии оставалось бесспорным вплоть до революции в тактике пехоты и стрелковом вооружении.