Предатели Гора

— Очевидно же, что я имею в виду ничего другого, кроме как поскорее оказаться внизу, — простонала Леди Феба.

— Ну тогда, держитесь крепче, женщина, — предупредил я.

— Женщина? — удивленно переспросила она, и тут же заверещала.

Это был долгий, дикий, отчаянный вопль. Тарн, ответив на мою команду, поданную четырьмя поводьями, внезапно свалился в крутое пике. Одной рукой я все же придерживал ее в седле. Волосы женщины, словно черный флаг или бунчук развевались позади и выше нас. С пикированием у этой птицы тоже все было в порядке. Стремительность спуска была просто невероятна. С такой силой, даже притормозив в последний момент, ему ничего не стоило переломить хребет взрослого табука. Ярдах в пятидесяти от земли я натянул поводья, позволив птице закончить свое пике. Проскочив по инерции ниже, тарн перешел в горизонтальный полет, едва не касаясь стеблей травы.

— Стойте! Остановитесь! Пожалуйста остановитесь! — причитала Леди Феба. — Что Вы делаете! Где мы?

— На высоте человеческого роста от земли, — спокойно пояснил я.

В таком полете можно пользоваться деревьями, рельефом местности или даже домами, чтобы скрытно подобраться к цели. Кроме того, бреющий полет вообще, уменьшает возможность обнаружения противником.

— Мы летим слишком быстро! — простонала женщина. — Ну пожалуйста, остановитесь!

— Какое счастье для тебя, что Ты ничего не видишь, — усмехнулся я.

— Что Вы собираетесь делать? — предчувствуя очередную каверзу закричала она.

— Ну мне же надо испытать тарна, — снизошел я до объяснений.

— Да Вы просто монстр! — всхлипнула Леди Феба.

— Держись крепче, — приказал я.

В ответ на мою команду, женщина застонала, согнулась к луке седла, и зарыдала. Ее плачь внезапно перешел в дикий визг, когда она чуть не вылетела из седла отброшенная влево. Это я резко одновременно натянул второй и третий повод, отчего тарн, заложил крутой вираж вправо. Отзывчивая птица. Я еще дюжиной способов проверил его способности к полетам на разных скоростях и виражах. Девушка передо мной билась в истерике. Не разжимая побелевших пальцев, сомкнутых на луке седла, она рыдала, стонала, задыхалась, вскрикивала, взвизгивала и выла в темноте своих завязанных глаз, всякий раз, когда птица, послушная командам поводьев, совершала очередной маневр. Признаться, я был доволен. Это был настоящий боевой тарн.

— Пожалуйста, пожалуйста, — причитала девушка.

Мы снова оказались поблизости от «Кривого тарна», я сделал еще три прохода, два над частоколом, едва не задевая противотарновую проволоку и третий над мостом и воротами.

После первого прохода, я скомандовал птице зависнуть на некоторое время, ярдах в пятидесяти над той частью вершины окруженного оградой плато, немного позади и левее главных зданий постоялого двора, если смотреть от входа. Там, я рассмотрел сидящую фигуру крупного голого мужчины, прикованного цепями за запястья и щиколотки к слиновому кольцу, вбитому в скалу. Похоже, у него не было средств, чтобы заплатить по счетам. Мне показалось, что увидев меня, он как-то заволновался, и даже я бы сказал, чрезвычайно возбудился. Правда, все чего ему удалось достичь, это выгнуться и, натянув цепи, запрокинуть голову, чтобы посмотреть вверх. Он там еще что-то подвывал, но я не смог разобрать, что именно, все же расстояние было приличным. Возможно, это было даже неплохо, а то я, чего доброго, мог бы захотеть вернуться и устроить поединок, а так, я всего лишь помахал ему его же кошельком, чтобы ему было нескучно сидеть не цепи, прежде, чем начать второй проход. Кажется, бородачу не очень понравилось то, что я делал. Но, по правде говоря, я не стал бы обвинять его в этом. Второй проход я сделал вдоль левой от входа стены главного корпуса постоялого двора. Я даже успел разглядеть несколько комплектов цепей, еще совсем недавно наслаждавшихся обладанием нескольких соблазнительных пленниц, имена которых, как я узнал в зале паги от Леди Темионы, были: Ремис, Клио и Лиомач, все они были с Коса, Елена с Тироса, и Амина из Венны. Правда, теперь эти цепи были пусты. Я взял на себя смелость выкупить их с утра пораньше, действуя через моего агента, маркитанта, отличного парня, хотя и излишне терпеливого и позволяющего пользоваться собой, которого, как выяснилось, звали Эфиальтом. Мои расходы в общей сложности составили сто восемьдесят два медных тарска за всех пятерых. На уплату их долга в основном ушли деньги, взятые вчера вечером в качестве трофея с шайки Андрона.