Предатели семи морей (СИ)

Один бывший генерал неожиданно предложил ей остаться в родной стране. Он красиво завуалировал свои слова. Мол, понимаю, вы не доверяете мне, но своим соотечественникам поверьте. Я думаю, дальнейшее пребывание на родной земле пойдёт вам на пользу. И всё в таком духе. Люций согласился, так как Барбаросса был прав, когда заметил, что к Вирсавии, хоть и находится в услужении маги, отнесутся куда мягче и приветливей. Поэтому она прекрасно справится со своей работой как посол из Рем. И девушка осталась.

А в это время Синдбад даже не подозревал, что с ним сделала Серендина.

Фалан сошла с ума, причём очень давно. Из всех них Иснан считал её самой мерзкой. Ему не было жалко её теперь, когда она пала ниже невозможного. Он говорил Арбе, что нужно от неё избавиться сейчас. Аль-Сармен вполне справится и без этой волшебницы. Но главная ведьма лишь снисходительно смеялась. «Ошибки Фалан пойдут нам на пользу», — говорила она. «Смотри, чтобы не было у нас проблем после», — отвечал он. Но императрица Гёкуэн только рукой махала.

Именно потому, что женщина, бывшая когда-то маги самого Соломона, вела себя так легкомысленно, Иснан ничего не рассказал. Он время от времени интересовался делами «матушки», которая расцвела, как подобает прекрасному цветку. Мужчина много раз думал, действительно ли она ничего не помнит или просто притворяется. В том, что синеволосая девушка и есть та самая Вирсавия, он не сомневался.

Однако, как бы ни хотелось ему увидеться с ней ещё раз, волшебник не смел показаться на глаза Сави.

В Партевию он прибыл вновь лишь для того, чтобы проследить за Фалан. Он спокойно прогуливался по дворцу, мастерски скрывая своё присутствие от всех людей. Нет в этой стране волшебников одного уровня с ним. Да даже Фалан далеко до него. А сейчас от неё не стоит ждать многого. И как она ещё на людях держится?

Как ни странно, но по поведению волшебницы из Аль-Сармен нельзя было сказать, что она задумала что-то против своих. Но её помешанность раздражала Иснана. Тесс мёртв. А вот Вирсавия жива. Да вот, кажется, Фалан об этом даже не подозревает, что странно. Ведь присутствие «матушки» ощутимо. Почему мужчина задался этим вопросом? Он знал, что Вирсавия была в составе делегации из Рем. Сейчас она, скорее всего, вернулась к своему «брату» в Бальбад.

Однако это было не так. Иснан понял, что ошибся, стоило ему приметить с одного из балконов знакомый силуэт в саду. Взгляд невольно зацепился за синюю шевелюру. Девушка задумалась, это видно по её лицу. Отсутствующим взглядом она смотрела на небольшое молодое деревце вишни. Скрестив руки, девушка стояла неподвижно, подобно статуе. «Прекрасна!» Да, Вирсавия красивая. Это Иснан знал всегда. Но он любил эту женщину только как мать. И её внешний вид на данный момент нисколько не смущал.

С трудом Иснан сдержал желание подойти к ней. Мужчина понимал, «матушка» не будет рада узнать то, во что он превратился. Однако это не могло заставить его пересмотреть свои взгляды и планы. Волшебник не достоин предстать перед её взором. Но так хочется склониться перед ней! Он, как и при первой встрече, внимательно рассматривал Вирсавию, стараясь точнее запомнить. И вдруг его взгляд наткнулся на шпильку в её волосах — посох с двумя змеями, кусающих друг друга! О, это сказало ему о многом. Но Иснан не торопился с выводами.

Задумавшись, он не заметил, как она ушла. Но волшебник не расстроился, он вздохнул с облегчением. Впервые за долгое время. Ещё не время, он не может. Боится.

Ещё не время.

Империя Партевия. Дворец, зал. Время торжественного банкета.

Людей было очень много. Такое скопление народа, собравшихся из-за важного события, подруги не видели достаточно давно. Вирсавия вспомнила, насколько это может быть неуютно. Особенно когда интересуются именно тобой. Вивиан её понимала, но постороннее внимание переносила легче. Музыка играла достаточно громко, чтобы все гости насладились ей, и довольно тихо, не заглушая гомон.

Когда Барбаросса начал свою речь, Игнатий велел девушкам найти императора Хакутоку и султана Рашида. Верховный главнокомандующий империи Рем не желал лично приветствовать ни того, ни другого. С правителем Бальбада им говорить не о чем.

Император Хакутоку — талантливый и великий полководец — рассматривался как соперник, с которым не особо хотелось говорить. Отправить кого-то из своих людей — непочтительно. А вот девушки вполне сойдут, потому что находятся здесь от лица госпожи-маги Шахерезады. А их, скорее всего, надолго не задержат. Собственно, о чём с ними можно говорить?

Но это было не так. Рашид задержал Вивиан, расспрашивая, как идут дела у неё и Вирсавии, и как скоро они наведаются в Бальбад. И если о Вирсавии он сколько-то, да беспокоился, то с Вивиан был просто вежлив. Хотя добрые глаза султана и выражали беспокойство о девушке из Рем. Он ведь знает госпожу, если одной из учениц Сциллы не изменяет память.