Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

А «Сторожевой» на полных порах устремился из Риги к Ленинграду. О выступлении объявили по радио в открытом эфире. Сохранилась магнитофонная пленка с записью обращения Валерия Саблина: «Всем! Всем! Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“. Наше выступление не есть предательство родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление, и предателями родины будут те, кто пытается нам помешать. Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать ее. Но сейчас наша цель другая — поднять голос правды…

В. Саблин

В. Саблин с семьей

Мы ждем от представителей всех слоев населения корреспонденции, личных встреч и всяческой поддержки. Если со стороны правительства к нам будет применена сила, чтобы ликвидировать нас, то вы об этом узнаете по отсутствию очередной нашей передачи по радио и телевидению. И в этом случае только ваша политическая активность, всеобщее выступление спасет революцию, начатую нами. Поддержите нас, товарищи».

В погоню за «Сторожевым» отправили ракетные и противолодочные корабли, подводную лодку, корабль с десантниками и авиацию.

Командир бригады пограничных кораблей, капитан 1-го ранга А. Найперт получил приказ: «Немедленно открыть огонь на поражение и уничтожить корабль». Но дальше случилось то, чего никто не мог ожидать: после того как на пограничном корабле получили семафорное сообщение со «Сторожевого»: «Друг! Мы не изменники Родины» — пограничники отказались открывать огонь. Спустя неделю капитана Найперта отстранили от командования бригадой и уволили из флота.

Противолодочный корабль «Сторожевой» на рейде. Фото сделано 6 ноября 1975 г., за сутки до мятежа

Страница из следственного дела В. Саблина

Летчики одного из двух бомбардировочных полков, поднятых по тревоге, также отказались применять оружие против «Сторожевого»… Подобные действия грозили разрастанием неповиновения в армии и на флоте.

Второй авиаполк приказ выполнил и начал атаку на мятежный корабль. Одна из бомб попала в середину палубы. Рули заклинило. Члены команды «Сторожевого», не поддержавшие восстание, воспользовались бомбардировкой, освободили командира корабля Потульного и других запертых офицеров. Потульный вооружил матросов, и они двумя группами добрались до капитанского мостика. В схватке Потульный ранил Саблина в ногу, его соратников нейтрализовали. Мятеж, изначально обреченный на провал, был ликвидирован.

Естественно, ни в прессе, ни по телевидению об этих событиях, подрывавших основы советского государства, не сказали ни слова. Впрочем, «сарафанное радио» работало, и слухи поползли. К тому же и «вражьи» западные радиоголоса рассказывали об этом событии, в котором некоторые эмигранты, борцы с коммунизмом, видели знак неизбежного краха советского режима…

Впрочем, идеологическая мощь СССР тогда была крепка как никогда, КГБ внимательно следил за всеми инакомыслящими и практически каждого в той или иной мере ставил на учет.

Арестованного Валерия Саблина отправили в Москву — в следственный изолятор КГБ «Лефортово». Ему предъявили обвинение по статье 64 УК РСФСР «Измена родине». 13 июля 1976 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Валерия Саблина к смертной казни. Он понимал, что на снисхождение рассчитывать не придется, но все-таки написал прошение о помиловании. Получил отказ, и уже 3 августа приговор привели в исполнение.

Перед расстрелом Саблин написал письмо сыну: «Верь, что история честно воздаст всем по их заслугам, и тогда ты никогда не усомнишься в том, что сделал ваш отец… Я хочу, чтобы ты был храбр. Будь уверен в том, что жизнь замечательна. Верь в то, что Революция всегда побеждает».

К уголовной ответственности привлекли еще шесть офицеров и одиннадцать мичманов со «Сторожевого», однако их дела закрыли до суда. Матроса Александра Шеина, на которого Саблин опирался, приговорили к восьми годам лишения свободы…

То, о чем мечтал Валерий Саблин, произошло в 1990–1991 годах. И все то, что говорил он в своем обращении, стало звучать с самых высоких трибун, с экранов телевизоров, страниц газет и журналов… Многие торжествовавшие в ту пору борцы против коммунизма заявляли, что Саблин, значит, может считаться патриотом Отечества и предтечей перестройки, человеком, для которого долг чести был выше присяги государству.

Но Военное ведомство посчитало иначе. В 1994 году Военная коллегия Верховного Суда СССР пересмотрела дело Саблина, но в реабилитации ему отказала: все-таки он нарушил воинскую присягу. Коллегия переквалифицировала приговор с «измены Родине» на статьи о воинских преступлениях (превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству) и смертную казнь заменила десятью годами лишения свободы.

Так кто же Валерий Саблин: изменник родины или герой Отечества?